![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Терапевтичные мультфильмы, перепост
И сразу хочу отметить, что "Brave" для меня -- про отстаиывание своего выбора и выход из-под родительской опеки (а также про починку обеими сторонами дров .которые они наломали при этом) https://solinsky.livejournal.com/161849.html?utm_source=fbsharing&utm_medium=social
Далее текст оригинала:
Родители и дети в мультах: терапевтировать неизлечимый деструктив
Ethel & Ernest чудеснейший британский фильм-трибьют автора своим родителям. Если ребенок по социальной лестницу забрался куда выше родителей, и между ступеньками, на которых стоит ребенок и родители – пустота, то фильм отлично заполняет этот вакуум переосмыслением всех обид и непониманий. Лучшее в фильме – как история семьи встроена в историю страны и людей страны – именно не нации, в вполне определенных людей, которые живут на одной улице одними проблемами и страхами. И такая там безоговорочная открытость на тему, чем платит ребенок, который в начале родительскими пинками, а потом уже сам побежал по лестнице, что распределение понимания требует от зрителя непосредственной работы со своим детско-родительским опытом.
Tangled про то, что такое психологическое браконьерство родителя, который норовит поотчуждать социальный капитал ребенка, и что такое ребенок, который вдруг решает свой капитал обналичить сам. Сделанный по канонам хелингеровских расстановок и системного подхода, фильм, конечно, анти-гуманистичен, но если на прощение родителей-манипуляторов ресурса нет, то в самый раз. Потому что в фильме есть четкое послание, что манипулируют ресурсным ребенком, и что только ресурсный ребенок может решить, стоит ли эмансипироваться. Путей эмансипации немного, и все они сплошь и рядом – через очень болезненные опыты примерки очень разных идентичностей.
Princess and the Frog - одно из лучших воплощений типичного диснеевского подхода про то, что одной пары родителей мало, и что без квази-родителей не обойтись, особенно если речь идет о взрослении. Как говорится, каждому Симбе по Пумбе и Тимону. И чтоб никакого чувства вины по поводу мальтипликации набора родителей. В Принцессе таких микро-клонов персонажей, которые родительствуют, много, и это очень терапевтично выглядит. И в отличии от слишком сладких Симб, Муланов и т.д., в Принцессе есть утрата и горевание, и это очень терапевтичный момент.
Amhrán na Mara про то, что чувствует ребенок, когда его родитель предал его самым страшным способом – взял и умер. И как с этим жить, когда второй родитель из своего горя не может выбраться, и когда есть такой удобный и соблазнительный канал слить эмоции – на кого-то, кто вроде как виноват в смерти. Как вообще жить, когда умер родитель, особенно, если время эмансипации не пришлo или не могло прийти из-за предельной симбиотической связи. Магия перехода от блуждания по кругу воспроизведения утраты к тому, чтобы закрыть прошлое и оставить его в памяти – в фильме как на ладони.
Наконец, Caroline – как принять то, что ребенок понял, что родители не идеальны, и как ребенку принять, что родитель - тот, кто любит, и что родительская любовь априори ой какая странная штука, с кучей теней, в которые придется заходить и даже находиться. Ну и само собой, что родительская любовь очень редко трансформируется, и что родитель не становится лучше, хорошо, если не становится резко хуже - в смысле спарринг партнера по жизни, и что требовать от родителя стать другим – такая же глупость как вообще хоть от кого такого требовать.
К слову, коллега посмотрела мульт вместе с дочкой, мир восстановился, в семье теперь есть ходовая шутка про то, какого цветы пуговицы будем c утра в глазенки втыкать, чтоб было ясно, в каком кто настроении. А мне сдается, что фильмов на тему детско-родительских отношений, особенно взрослых детей и стареющих родителей, будет все больше. И последний оскар Коко – очень симптоматичная победа в этом смысле.
Tangled про то, что такое психологическое браконьерство родителя, который норовит поотчуждать социальный капитал ребенка, и что такое ребенок, который вдруг решает свой капитал обналичить сам. Сделанный по канонам хелингеровских расстановок и системного подхода, фильм, конечно, анти-гуманистичен, но если на прощение родителей-манипуляторов ресурса нет, то в самый раз. Потому что в фильме есть четкое послание, что манипулируют ресурсным ребенком, и что только ресурсный ребенок может решить, стоит ли эмансипироваться. Путей эмансипации немного, и все они сплошь и рядом – через очень болезненные опыты примерки очень разных идентичностей.
Princess and the Frog - одно из лучших воплощений типичного диснеевского подхода про то, что одной пары родителей мало, и что без квази-родителей не обойтись, особенно если речь идет о взрослении. Как говорится, каждому Симбе по Пумбе и Тимону. И чтоб никакого чувства вины по поводу мальтипликации набора родителей. В Принцессе таких микро-клонов персонажей, которые родительствуют, много, и это очень терапевтично выглядит. И в отличии от слишком сладких Симб, Муланов и т.д., в Принцессе есть утрата и горевание, и это очень терапевтичный момент.
Amhrán na Mara про то, что чувствует ребенок, когда его родитель предал его самым страшным способом – взял и умер. И как с этим жить, когда второй родитель из своего горя не может выбраться, и когда есть такой удобный и соблазнительный канал слить эмоции – на кого-то, кто вроде как виноват в смерти. Как вообще жить, когда умер родитель, особенно, если время эмансипации не пришлo или не могло прийти из-за предельной симбиотической связи. Магия перехода от блуждания по кругу воспроизведения утраты к тому, чтобы закрыть прошлое и оставить его в памяти – в фильме как на ладони.
Наконец, Caroline – как принять то, что ребенок понял, что родители не идеальны, и как ребенку принять, что родитель - тот, кто любит, и что родительская любовь априори ой какая странная штука, с кучей теней, в которые придется заходить и даже находиться. Ну и само собой, что родительская любовь очень редко трансформируется, и что родитель не становится лучше, хорошо, если не становится резко хуже - в смысле спарринг партнера по жизни, и что требовать от родителя стать другим – такая же глупость как вообще хоть от кого такого требовать.
К слову, коллега посмотрела мульт вместе с дочкой, мир восстановился, в семье теперь есть ходовая шутка про то, какого цветы пуговицы будем c утра в глазенки втыкать, чтоб было ясно, в каком кто настроении. А мне сдается, что фильмов на тему детско-родительских отношений, особенно взрослых детей и стареющих родителей, будет все больше. И последний оскар Коко – очень симптоматичная победа в этом смысле.
Пару недель назад спонтанно случилась у меня терапевтическая сессия – коллега, мамка пятилетней девчули, буквально кипела от гнева и орала в мобил супругу, чтоб тот забрал у дитя планшет и удалил с него мерзотный фильм. Зная, что дитенок среди прочего любит „Машу и Медведя“, и что это пристрастие не подвергается никаким ограничениям, я прям удивилась: по мне, что может быть мерзотнее, чем этот опус, спионеренный с истории про Эрнеста и Селестину?! Выяснилось, что мама решила наложить вето на чудеснейший мульт Caroline. Когда я спросила, что не так с фильмом, коллега, зная мою любовь в мультам, немного остыла и спросила в ответ: Что хорошего в мульте, котором родители ведут себя не идеально – и делают то, что делаю я: сижу вечером у компа вместо того, чтобы играть с ребенком? И я, помимо прочего (а именно вопросов, которые я попросила задать дитенку, чтоб мама точно поняла, что может пятилетке нравится в таком ужасе), прочитала мини-лекцию о терапевтических мультах на тему дите и родитель.
Brave – мультфильм о том, что происходит в отношениях ребенка, в основном девочки, и мамы, когда дочь взрослеет, а мать стареет – и стареет с всеми возможными осложнениями, теряя психическую целостность, привычный и социально одобряемый облик. Фильм доводит тему до предела, и единственно возможный способ справиться с ужасом перед собственной матерью принять ее старость как превращение родителя в ребенка. У кого есть ситуация впадения родителя в деменцию или любой другой вариант раз-социолизирования – советую. Главные героини прекрасны, дочка-принцесса и мама-королева,и вообще там много очень терапевтичных метафор, которые крутятся вокруг анимализации близких людей.
Ethel & Ernest чудеснейший британский фильм-трибьют автора своим родителям. Если ребенок по социальной лестницу забрался куда выше родителей, и между ступеньками, на которых стоит ребенок и родители – пустота, то фильм отлично заполняет этот вакуум переосмыслением всех обид и непониманий. Лучшее в фильме – как история семьи встроена в историю страны и людей страны – именно не нации, в вполне определенных людей, которые живут на одной улице одними проблемами и страхами. И такая там безоговорочная открытость на тему, чем платит ребенок, который в начале родительскими пинками, а потом уже сам побежал по лестнице, что распределение понимания требует от зрителя непосредственной работы со своим детско-родительским опытом.
Tangled про то, что такое психологическое браконьерство родителя, который норовит поотчуждать социальный капитал ребенка, и что такое ребенок, который вдруг решает свой капитал обналичить сам. Сделанный по канонам хелингеровских расстановок и системного подхода, фильм, конечно, анти-гуманистичен, но если на прощение родителей-манипуляторов ресурса нет, то в самый раз. Потому что в фильме есть четкое послание, что манипулируют ресурсным ребенком, и что только ресурсный ребенок может решить, стоит ли эмансипироваться. Путей эмансипации немного, и все они сплошь и рядом – через очень болезненные опыты примерки очень разных идентичностей.
Princess and the Frog - одно из лучших воплощений типичного диснеевского подхода про то, что одной пары родителей мало, и что без квази-родителей не обойтись, особенно если речь идет о взрослении. Как говорится, каждому Симбе по Пумбе и Тимону. И чтоб никакого чувства вины по поводу мальтипликации набора родителей. В Принцессе таких микро-клонов персонажей, которые родительствуют, много, и это очень терапевтично выглядит. И в отличии от слишком сладких Симб, Муланов и т.д., в Принцессе есть утрата и горевание, и это очень терапевтичный момент.
Amhrán na Mara про то, что чувствует ребенок, когда его родитель предал его самым страшным способом – взял и умер. И как с этим жить, когда второй родитель из своего горя не может выбраться, и когда есть такой удобный и соблазнительный канал слить эмоции – на кого-то, кто вроде как виноват в смерти. Как вообще жить, когда умер родитель, особенно, если время эмансипации не пришлo или не могло прийти из-за предельной симбиотической связи. Магия перехода от блуждания по кругу воспроизведения утраты к тому, чтобы закрыть прошлое и оставить его в памяти – в фильме как на ладони.
Наконец, Caroline – как принять то, что ребенок понял, что родители не идеальны, и как ребенку принять, что родитель - тот, кто любит, и что родительская любовь априори ой какая странная штука, с кучей теней, в которые придется заходить и даже находиться. Ну и само собой, что родительская любовь очень редко трансформируется, и что родитель не становится лучше, хорошо, если не становится резко хуже - в смысле спарринг партнера по жизни, и что требовать от родителя стать другим – такая же глупость как вообще хоть от кого такого требовать.
К слову, коллега посмотрела мульт вместе с дочкой, мир восстановился, в семье теперь есть ходовая шутка про то, какого цветы пуговицы будем c утра в глазенки втыкать, чтоб было ясно, в каком кто настроении. А мне сдается, что фильмов на тему детско-родительских отношений, особенно взрослых детей и стареющих родителей, будет все больше. И последний оскар Коко – очень симптоматичная победа в этом смысле.
Brave – мультфильм о том, что происходит в отношениях ребенка, в основном девочки, и мамы, когда дочь взрослеет, а мать стареет – и стареет с всеми возможными осложнениями, теряя психическую целостность, привычный и социально одобряемый облик. Фильм доводит тему до предела, и единственно возможный способ справиться с ужасом перед собственной матерью принять ее старость как превращение родителя в ребенка. У кого есть ситуация впадения родителя в деменцию или любой другой вариант раз-социолизирования – советую. Главные героини прекрасны, дочка-принцесса и мама-королева,и вообще там много очень терапевтичных метафор, которые крутятся вокруг анимализации близких людей.
Ethel & Ernest чудеснейший британский фильм-трибьют автора своим родителям. Если ребенок по социальной лестницу забрался куда выше родителей, и между ступеньками, на которых стоит ребенок и родители – пустота, то фильм отлично заполняет этот вакуум переосмыслением всех обид и непониманий. Лучшее в фильме – как история семьи встроена в историю страны и людей страны – именно не нации, в вполне определенных людей, которые живут на одной улице одними проблемами и страхами. И такая там безоговорочная открытость на тему, чем платит ребенок, который в начале родительскими пинками, а потом уже сам побежал по лестнице, что распределение понимания требует от зрителя непосредственной работы со своим детско-родительским опытом.
Tangled про то, что такое психологическое браконьерство родителя, который норовит поотчуждать социальный капитал ребенка, и что такое ребенок, который вдруг решает свой капитал обналичить сам. Сделанный по канонам хелингеровских расстановок и системного подхода, фильм, конечно, анти-гуманистичен, но если на прощение родителей-манипуляторов ресурса нет, то в самый раз. Потому что в фильме есть четкое послание, что манипулируют ресурсным ребенком, и что только ресурсный ребенок может решить, стоит ли эмансипироваться. Путей эмансипации немного, и все они сплошь и рядом – через очень болезненные опыты примерки очень разных идентичностей.
Princess and the Frog - одно из лучших воплощений типичного диснеевского подхода про то, что одной пары родителей мало, и что без квази-родителей не обойтись, особенно если речь идет о взрослении. Как говорится, каждому Симбе по Пумбе и Тимону. И чтоб никакого чувства вины по поводу мальтипликации набора родителей. В Принцессе таких микро-клонов персонажей, которые родительствуют, много, и это очень терапевтично выглядит. И в отличии от слишком сладких Симб, Муланов и т.д., в Принцессе есть утрата и горевание, и это очень терапевтичный момент.
Amhrán na Mara про то, что чувствует ребенок, когда его родитель предал его самым страшным способом – взял и умер. И как с этим жить, когда второй родитель из своего горя не может выбраться, и когда есть такой удобный и соблазнительный канал слить эмоции – на кого-то, кто вроде как виноват в смерти. Как вообще жить, когда умер родитель, особенно, если время эмансипации не пришлo или не могло прийти из-за предельной симбиотической связи. Магия перехода от блуждания по кругу воспроизведения утраты к тому, чтобы закрыть прошлое и оставить его в памяти – в фильме как на ладони.
Наконец, Caroline – как принять то, что ребенок понял, что родители не идеальны, и как ребенку принять, что родитель - тот, кто любит, и что родительская любовь априори ой какая странная штука, с кучей теней, в которые придется заходить и даже находиться. Ну и само собой, что родительская любовь очень редко трансформируется, и что родитель не становится лучше, хорошо, если не становится резко хуже - в смысле спарринг партнера по жизни, и что требовать от родителя стать другим – такая же глупость как вообще хоть от кого такого требовать.
К слову, коллега посмотрела мульт вместе с дочкой, мир восстановился, в семье теперь есть ходовая шутка про то, какого цветы пуговицы будем c утра в глазенки втыкать, чтоб было ясно, в каком кто настроении. А мне сдается, что фильмов на тему детско-родительских отношений, особенно взрослых детей и стареющих родителей, будет все больше. И последний оскар Коко – очень симптоматичная победа в этом смысле.
Пару недель назад спонтанно случилась у меня терапевтическая сессия – коллега, мамка пятилетней девчули, буквально кипела от гнева и орала в мобил супругу, чтоб тот забрал у дитя планшет и удалил с него мерзотный фильм. Зная, что дитенок среди прочего любит „Машу и Медведя“, и что это пристрастие не подвергается никаким ограничениям, я прям удивилась: по мне, что может быть мерзотнее, чем этот опус, спионеренный с истории про Эрнеста и Селестину?! Выяснилось, что мама решила наложить вето на чудеснейший мульт Caroline. Когда я спросила, что не так с фильмом, коллега, зная мою любовь в мультам, немного остыла и спросила в ответ: Что хорошего в мульте, котором родители ведут себя не идеально – и делают то, что делаю я: сижу вечером у компа вместо того, чтобы играть с ребенком? И я, помимо прочего (а именно вопросов, которые я попросила задать дитенку, чтоб мама точно поняла, что может пятилетке нравится в таком ужасе), прочитала мини-лекцию о терапевтических мультах на тему дите и родитель.
Brave – мультфильм о том, что происходит в отношениях ребенка, в основном девочки, и мамы, когда дочь взрослеет, а мать стареет – и стареет с всеми возможными осложнениями, теряя психическую целостность, привычный и социально одобряемый облик. Фильм доводит тему до предела, и единственно возможный способ справиться с ужасом перед собственной матерью принять ее старость как превращение родителя в ребенка. У кого есть ситуация впадения родителя в деменцию или любой другой вариант раз-социолизирования – советую. Главные героини прекрасны, дочка-принцесса и мама-королева,и вообще там много очень терапевтичных метафор, которые крутятся вокруг анимализации близких людей.
Brave – мультфильм о том, что происходит в отношениях ребенка, в основном девочки, и мамы, когда дочь взрослеет, а мать стареет – и стареет с всеми возможными осложнениями, теряя психическую целостность, привычный и социально одобряемый облик. Фильм доводит тему до предела, и единственно возможный способ справиться с ужасом перед собственной матерью принять ее старость как превращение родителя в ребенка. У кого есть ситуация впадения родителя в деменцию или любой другой вариант раз-социолизирования – советую. Главные героини прекрасны, дочка-принцесса и мама-королева,и вообще там много очень терапевтичных метафор, которые крутятся вокруг анимализации близких людей.