lfirf: (взирая на мир)
http://voxukraine.org/2015/03/21/100-днів-уряду-5-гучних-провалів-та-11-найб/

Новий український уряд нещодавно відзначив перші 100 днів своєї роботи, і настав час підбивати підсумки його діяльності. Прем’єр-міністр Арсеній Яценюк прозвітував про виконання планів і успішне проведення реформ, міністерства надали перелік своїх досягнень на офіційних сайтах. Втім, думка громадськості та експертів не така однозначна. У цій статті ми спробували провести різносторонній аналіз роботи уряду, Національного Банку України та НАК “Нафтогаз” за останні 100 днів, щоб зрозуміти, хто з новопризначених посадовців упорався з поставленими завданнями і зробив хоча б один, але серйозний прорив, а хто замість досягнень зміг “похвалитися” лише провалами у роботі.

Наші висновки базуються на опрацюванні кількох основних джерел інформації. Це, перш за все, результати трьох опитувань, проведених робочою групою VoxUkraine спільно з Київською школою Економіки, Індексом Моніторингу Реформ, Реанімаційним Пакетом Реформ і Центром Підтримки Реформ. Сюди увійшли опитування експертів (128 відповідей) ігромадської думки (220 відповідей) – зокрема, в цих опитуваннях респондентів просили оцінити новини інформаційного агентства Інтерфакс про найбільш суттєві кроки, зроблені міністерством (див.Табллицю). А також опитування, проведене діловою редакцією Ліга.Бізнес на основі інформації, наданої VoxUkraine (3017 відповідей). По-друге, це оцінка виконання міністерствами заявлених на початку діяльності планів, проведена робочою групою VoxUkraine. Крім того, ми аналізували офіційні звіти уряду про 100 днів діяльності, окремі брифінги міністерств та новини, доступні з відкритих джерел (зокрема, сайтів інформаційних агенств Інтерфакс та Українські новини).

У статті підсумовано лише найбільші успіхи та провали. Списки складені у довільному порядку, деякі з міністерств входять в обидва рейтинги.

RAnking news

Таблиця з активними гіперпосиланнями на новини

Найгучніші провали:


  1. Під керівництвом Володимира Демчишина Міністерство енергетики та вугільної промисловості за 100 днів своєї роботи найбільше запам’яталося не проведенням реформ чи забезпеченням постачання вугілля з альтернативних джерел, а скандалом щодо підписаних контрактів з імпорту електроенергії з Росії та на поставку електроенергії до Криму. Контракти були визнані економічно невигідними державною комісією з розслідувань, передбачали постачання електроенергії на окуповану частину Донбасу, і, більше того, містили формулювання, згідно з якими АР Крим визначалася як “федеральний округ Російської Федерації”. Міністр Демчишин запевнив, що словосполучення “федеральний округ” в остаточній редакції контрактів відсутнє, але відмовився їх опублікувати і наполіг, що угода є конфіденційною. Те, що контракти були укладені без посередників, є важливим для прозорості енергетичного ринку, але ці контракти повинні бути укладені на вигідних для України умовах та обов’язково оприлюднені.


  1. Створення Міністерства інформаційної політики не привело до наочних зрушень у сфері інформаційної безпеки держави і, на думку переважної більшості експертів та громадськості, стало провалом. За два місяці роботи (з моменту затвердження Кабміном відповідного положення) міністерство, очолюване Юрієм Стецем, не змогло створити власну ефективну структуру, залучити цінних спеціалістів, не розробило стратегію інформаційної політики та безпеки України, не забезпечило присутність об’єктивної інформації про події в Україні у світовому інформаційному просторі, і, що найголовніше, не проводило активної та маштабної роботи з розвінчування міфів російської пропаганди на сході та в Криму. Запуск проекту “Інформаційних військ України” став найбільшим досягненням за перші два місяці роботи. Натомість від новоствореного міністерства чекають модернізації інформаційної галузі та ефективного координування роботи вже існуючих численних інформаційних відомств в інтересах національної безпеки України.


  1. Нафтогаз протягом останніх років був “чорною дірою” в українському бюджеті та значним джерелом корупції. Навіть у 2014 році на підтримку Нафтогазу було спрямовано ⅔ витрат золотовалютних резервів НБУ. Двома основними умовами досягнення беззбитковості Нафтогазу до 2016 року (в 2015 році скорочення дефіциту до 3,1% ВВП), згідно з планом, розробленим спільними зусиллями уряду, МВФ та Нафтогазу, були підвищення тарифів для населення (ліквідація крос-субсидування), а також реорганізація всієї системи Нафтогазу через розділення на окремі компанії – генерація, транспортування та зберігання. Першу частину цього плану виконано – оголошено про підняття тарифів з 1 квітня, розроблено графік подальшого зростання тарифів на газ та тепло – відповідно, скорочено урядові дотації НАК Нафтогаз. Крім того, багато було зроблено для диверсифікації поставок газу, завдяки чому Україна суттєво зменшила залежність від російського ресурсу. Проте, непрозорість досі залишається основною проблемою НАК, річні звіти якого за останні три роки відсутні у відкритому доступі. Громадськість та експерти безрезультатно просять оприлюднити докладну структуру споживання газу різними категоріями споживачів, щоб зрозуміти, звідки виникає величезний дефіцит НАК, що перевищує дефіцит Держбюджету. Надання цієї інформації було б вигідним і самому НАК, оскільки надало б можливість експертному середовищу оцінити виправданість саме такого підвищення тарифів та зняло б підозри у корупції та неефективності.


  1. В умовах довготривалої військової агресії з боку РФ та війни на Cході роль Міністерства оборони важко переоцінити. Виклики, з якими зіткнувся Степан Полторак, очоливши забюрократизоване та корумповане міністерство, надзвичайно серйозні. Нещодавно анонсовані перші реформи є позитивним і важливим стартом – запроваджено електронну систему для спрощення процедури державних закупівель, залучено волонтерів до МО, у тому числі для контролю над закупівлями, удосконалено взаємодію між структурними підрозділами, усунуто дублювання функцій між МО та ГШ, оголошено відкриті конкурси на деякі керівні посади. Проте, всі ці ініціативи не можуть бути ефективно втілені без системної реформи, повної реорганізації структури міністерства та оновлення керівного складу як міністерства, так і ГШ, зокрема за рахунок залучення молодих спеціалістів та професійних бойових офіцерів, які проявили себе на війні на сході. Необхідно також розробити нову Воєнну доктрину і залучити для цього як українських, так і міжнародних експертів. Незважаючи на позитивні кроки, міністерство допустило ряд серйозних провалів, зокрема із забезпеченням ЗСУ зброєю та справною військовою технікою. Крім того, подання неправдивої інформації та безкарність за неї, зокрема, щодо реальних втрат серед українських військових при обороні і виході з Іловайську (у вересні 2014 МО доповідало про 108 загиблих під Іловайськом, а вже 16 березня 2015 військовий прокурор заявив про понад 360 загиблих, 180 зниклих безвісти, понад 500 поранених). Інший приклад – стратегічний залізничний вузол у Дебальцеве, про повне знищення якого заявляло МО, був повністю відновлений бойовиками менш ніж за два тижні. Зрозуміло, що цю неправдиву інформацію МО подає Генеральний штаб на чолі з В.Муженком.


  1. Критикувати НБУ останнім часом вже стало традицією. Часті нарікання були на те, що Національний банк не контролює валютний ринок, а швидше слідує за ним. Відсутність ефективної комунікації в тиждень, коли гривня опинилася у вільному падінні, значно підірвала репутацію Банку та його очільниці Валерії Гонтарєвої. Тим не менше, нещодавня стабілізація обмінного курсу свідчить про те, що Нацбанк може діяти рішуче в кризових умовах. Тому, окрім провалу зі стрімким падінням гривні, НБУ має і ряд досягнень, про які буде сказано нижче.  

Найбільші успіхи:


  1. Міністерство економічного розвитку й торгівлі України під проводом Айвараса Абромавичуса стало одним із небагатьох, яким вдалося за перші 100 днів своєї роботи провести важливі реформи. Головним досягненням  стала розпочата дерегуляція економіки через прийняту постанову Кабміну №42 про дерегуляцію деяких видів господарської діяльності та схвалений парламентом урядовий законопроект №1580 щодо спрощення умов ведення бізнесу. Міністерство активно розпочало ліквідацію корупційних складових із різних сфер економіки через скасування ліцензування для 26 видів діяльності, припиненя 16 регуляторних обмежень, ряду неефективних моніторингів та експертиз та скасування 15% знижки на нафтових аукціонах. Також надзвичайно позитивною є проведена реструктуризація міністерства – скорочення особового складу на 30%, повністю оновлене керівництво та залучення висококваліфікованих фахівців.


  1. Арсен Аваков на чолі Міністерства внутрішніх справ України вже більше року, але саме за останні 100 днів йому вдалося досягти прогресу в реформуванні правоохоронної системи, не в останню чергу завдяки оновленому керівному складу, зокрема, призначенню Еки Згуладзе. Насамперед, розпочато формування нової патрульної служби, яка замінить ДАІ. Вже в червні на вулиці Києва, а пізніше Одеси, Дніпропетровська та Львова виїде патрульна поліція. Нових українських поліціянтів, які пройшли складний конкурсний відбір, навчатимуть українські та американські інструктори. Крім того, важливими здобутками стали ліквідація ветеринарної, транспортної міліції, УБОЗу та робота над реорганізацією МРЕВ.


  1. Ігор Шевченко, міністр екології та природніх ресурсів, основні сили свого міністерства зосередив  на реформах у галузі надрокористування, яка є однією з найпріоритетніших. Через суд у державну власність повернуто важливі газовидобувні активи на Сахалінському родовищі та анульовано 19 незаконно виданих ТОВ «Голден Деррік» спецдозволів на видобуток газу та нафти. Вагомим досягненням можна також вважати і відкриття для загального доступу інформації про всі спецдозволи на користування надрами та підстави для видачі кожного з цих дозволів, що стало першим кроком Міністерства на шляху до «відкритості та прозорості», задекларованих міністром.


  1. Найголовнішим завданням для міністра фінансів Наталії Яресько протягом останніх ста днів була робота над Державним бюджетом, а пізніше над змінами до нього. Збалансування бюджету, а також підняття газових тарифів, зміна пенсійного законодавства і новий закон про відповідальність власників банків були одними з основних здобутків, що допомогли досягнути підписання угоди про надання Україні фінансової допомоги від МВФ на суму $17,5 млрд. плюс $7,5 млрд. від інших міжнародних партнерів. Перша частина траншу буде використана для поповнення золотовалютних резервів НБУ та здійснення виплат за зовнішніми боргами. Крім цього, програма МВФ передбачає додатково $15 млрд., які мають бути генеровані за рахунок позикових облігацій. Головним своїм викликом на сьогоднішній день міністерство вважає реструктуризацію держборгу, що дасть змогу посилити фінансове становище України та закласти основи для економічного відродження.


  1. За минулий рік агросектор став єдиною галуззю, що показала зростання в складних економічних умовах. Найбільшим успіхом Міністерства аграрної політики та продовольства під керівництвом Олексія Павленка є розпочатадерегуляція, зокрема скасування 14 дозвільних документів та 6 ліцензій, а ще боротьба з корупційними схемамичерез відкриті конкурси на керівні посади державних підприємств із залученням провідних НR-компаній та незалежних експертів. Триває робота над стратегію розвитку аграрного сектору на 2015-2020 роки, до якої залучені вісім робочих груп, створених у міністерстві за підтримки європейських та світових партнерів.


  1. Міністерство закордонних справ України є обличчям української держави у світі, а в умовах довготривалої військової агресії з боку РФ, анексії Криму та війни на Сході повинне заручитися якнайширшою підтримкою України з боку іноземних партнерів та ключових міжнародних організацій. Міністерство, очолюване Павлом Клімкіним, за останні 100 днів безумовно провело багато політико-дипломатичної та міжнародно-правової роботи і активно лобіювало інтереси України в усьому світі. Проте найсуттєвішим його успіхом було закріплення на законодавчому рівні відмови від позаблокового статусу та поглиблення співпраці з НАТО через Річну національну програму співробітництва Україна-НАТО.Наступний тест на успішність міністерство складе вже зовсім скоро – незабаром Рада ЄС прийме рішення щодо запровадження безвізового режиму для громадян України. Сподіваємось на її позитивну рекомендацію перед Ризьким самітом, що відбудеться 21-22 травня 2015 року, а також на якнайшвидше ухвалення Римського статуту згідно з вимогами ратифікованої УА між Україною та ЄС.


  1. Міністерство інфраструктури України під керівництвом Андрія Пивоварського протягом стоденної роботи стало одним із найбільш прозорих у своїй діяльності. Вся інформація про закупівлі підзвітних підприємств була подана на сайті, відбувся відкритий конкурс на посади, а етапи тендерів транслювались онлайн. Прозорість є однозначно необхідною частиною реформ, але не менш важливою є послідовність. Завданням міністерства на наступному етапі є продовження  реформування й ефективна імплементація підписаного з ЄБРР проекту щодо будівництва доріг на $150 млн., до якого б залучались не тільки іноземні компанії, але й численні українські виробники та працівники. Окрім того, після успішного візиту міністра до Іспанії з нетерпінням чекаємо на якнайшвидше підписання угоди про спільний авіаційний простір з ЄС.


  1. Міністерство юстиції - серед тих кількох, які вже можуть показати перші результати своєї роботи. Міністр Павло Петренко назвав два найпріоритетніші напрямки, в яких сконцентрував свою роботу Мін’юст. Це, перш за все, захист інтересів України на міжнародній арені – в Європейському суді з питань прав людини на даний момент знаходятьсятри справи проти Росії, кожна з яких підкріплена чималою доказовою базою.  Другий напрямок – вирішення внутрішніх проблем – боротьба з корупцією та підвищення ефективності діяльності міністерства. Наразі проведено перші етапи люстраційної перевірки і вже звільнено 400 чиновників вищого рангу. Міністр обіцяє на цьому не зупинятися і розширювати коло урядовців, щодо яких проводитиметься перевірка.Важливим досягненням Мін’юсту стало переведення на постійну основу Системи електронних торгів арештованим майном СЕТАМ, яка показала свою ефективність протягом випробувального періоду – за півроку в ній відбулося 38 тисяч аукціонів, а сума зафіксованих лотів складає біля 5,5 млрд. грн. Крім подолання корупції, запровадження електронних сервісів має ще одну мету – покращення позиції України у рейтингу “Doing Business”.


  1. Безумовними здобутками НБУ стали внутрішня реструктуризація та залучення до команди нових людей через відкриті конкурси, а також тотальна чистка банківської системи, в результаті якої частина банків ліквідуються через неплатоспроможність. Крім того, було посилено державний контроль над банківськими операціями та прийнято ряд постанов для підвищення рівня капіталізації діючих банків з метою забезпечення стабільності банківської системи в умовах підвищених фінансових ризиків.  Падіння національної валюти і закриття ряду банків, закономірно, спровокували значний відплив депозитних коштів і наростання паніки серед населення, що навіть призвело до протестів перед НБУ. Попри всі зусилля Нацбанку – збільшення обов’язкових резервів банків і підвищення облікової ставки до 30% – подолати панічні настрої серед населення за допомогою інструментів грошово-кредитної політики на даному етапі неможливо, тому доводиться чекати спаду соціальної напруги. Очищення банківського сектору – гірка пілюля, але її треба проковтнути.


  1. Міністр освіти і науки Сергій Квіт активно продовжує реформу вищих навчальних закладів. Їхня кількість радикальноскоротилася (на початок 2015 року вищих навчальних закладів в Україні налічувалось 802, наразі їх – 317, а до кінця року може лишитися 270), а в тих, що вціліли, відбулися численні кадрові перестановки. Втім, цей крок цілком обґрунтований, зважаючи, що співвідношення кількість-якість випускників українських ВНЗ останніми роками схиляється явно не на користь останньої. На меті міністерства стоїть реформування вітчизняної освіти згідно з європейськими стандартами. Вже розпочався процес надання автономії вищим навчальним закладам, розширення їхніх фінансових, академічних та організаційних прав. Ще однією важливою новацією у системі вищої освіти стало скасування захисту наукової роботи за плагіат. Окремим пунктом слід теж згадати підписання рамкової угоди між Міністерством освіти і науки України та компанією «Майкрософт Україна» з метою створення умов для легального використання програмного забезпечення в адміністративних та навчальних процесах вищих навчальних закладів.


  1. На завершення, пенсійна реформа, розпочата Міністерством соціальної політики на чолі з Павлом Розенком, стала однією з найбільш обговорюваних тем останніх ста днів. Нововведення полягають у встановленні єдиних принципів нарахування пенсій, запровадженні оподаткування високих пенсій і майбутній ліквідації спецпенсій окремим групам населення – суддям, прокурорам, депутатам тощо. Крім того, проведена довгоочікувана реформа системи субсидій, що почне діяти вже з травня. Слід зазначити, що міністерство перебуває під сильними соціальним і медійним тиском, зокрема і через непопулярність своїх реформ. Тим не менше, воно усвідомлює важливість ефективної  комунікації і веде активну інформаційну діяльність, в тому числі через офіційні сайт та аккаунт у Facebook. Так, міністр Розенко кілька місяців тому влаштував у себе на сторінці «показове шмагання» Державної служби зайнятості, звинувативши її у надмірних витратах.

Окремо відзначимо групу міністерств, серед яких Міністерство охорони здоров’я, Міністерство культури, Міністерство регіонального розвитку, будівництва та житлово-комунального господарства та Міністерство молоді та спорту України, які за 100 днів своєї роботи не відзначились ані особливими успіхами, ані гучними поразками. Деякі з них, як Міністерство культури, проявили небажання реорганізовуватись, змінити застарілу бюрократичну систему прийняття рішень та очиcтитись від корупційних складових.

lfirf: (взирая на мир)
http://us3.campaign-archive2.com/?u=0f755bbcf210ac14d921ed1b7&id=6b8edb682d&e=15080bae97
Найактуальніші питання для громадських організацій
у 2014 році

Шановні колеги та друзі! Пропонуємо Вашій увазі короткий аналіз найактуальніших питань для громадських організацій у 2014 році.
Будемо вдячні Вам за зворотній зв'язок.

Read more... )
lfirf: (взирая на мир)
Расскажите подробнее о намерении ввести военное положение после Грушевского.

Было закрытое совещание СНБО – готовилось решение о введении военного положения для использования против Майдана последнего аргумента - армии. Янукович лично ставил задачу.

Уничтожить Майдан?

Да, полностью зачистить Майдан. Всех зачинщиков – схватить, задержать, если надо – уничтожить. Саму площадь – полностью оцепить, и весь актив зачистить. Специально для этого освобождались места в СИЗО.

Почему команда гаранта не была выполнена?

Потому что генералы силовиков понимали: майдан уже не тот, что в первые недели и сейчас он будет жестко противодействовать и стоять до конца. Они понимали, что даже введение военного положения, стягивание к Майдану войск, не позволит очистить его так, чтобы при этом не полегло тысячи полторы-две человек. Майдан был бы просто по колено в крови. В буквальном смысле.

Разумеется, никто не хотел брать на себя кровь. Большую кровь, когда симпатии всего цивилизованного мира на стороне протестующ
их.

Когда выйдет книга, постараюсь прочесть.
lfirf: (взирая на мир)

Подробная инфографика последних пяти дней Майдана.

http://texty.org.ua/mod/datavis/apps/em_time/

Удобнее смотреть, развернув браузер на весь экран, чтобы хотя бы частично помещалась хронология всех уровней: вверху деление на основные этапы, в середине события в Киеве, внизу события в Украине и мире (там же в конце каждого дня краткий итог). Каждое событие пунктиром присоединяется к временной шкале, можно ориентироваться по этим пунктирным меткам.

Может, кому-то будет удобнее сохранить изображение и смотреть в другом приложении:

http://texty.org.ua/m…/datavis/apps/em_time/images/paint.jpg

Насколько я понял, страница по первой ссылке — это то же самое изображение в качестве фона плюс несколько ссылок навигации по дням и сведения об авторе и сайте.

lfirf: (взирая на мир)

Нойнец -- представитель немногочисленных русских националистов, редактор "Петра и Мазепы". Ведущий -- Александр Янковский. Вот на чей полилог с Венедиктовым я хотела бы посмотреть.
lfirf: (взирая на мир)
Есть над чем подумать
Тысяча мертвых на тысячу слов. Как работала пропаганда в Руанде. — Петр и Мазепа

Пока некоторые трясутся из-за перспективы судебного преследования, мы вспоминаем историю.

Доцент-экономист из Гарварда вспомнил школьную физику и придумал простой способ сосчитать убитых пропагандой во время резни тутси.

Дэвид Янагизава-Дротт, автор 45-страничной статьи в августовском Quaterly Journal of Economics, давно занимается тонкостями отношений власти и СМИ. А последние несколько лет подробно разбирает сюжет про геноцид 1994 года в Руанде и роль в нем одной-единственной радиостанции RTLM («Радио Тысячи Холмов»).

Read more... )

lfirf: (задумчивая)
Плюс обїявления военного положения с моей точки зрения один: назівать вещи своими именами чрезвычайно полезно. А вот военный комендант вместо Балуты и днепропетровского трио -- уже сомнительно. Если попадется внятное излодение плюсов -- добавлю сюда же

В последнее время в ФБ и интернете в целом появилось очень много качественных текстов, доказывающих необходимость официального признания войны и введения военного положения. При этом встретить связное изложение контраргументов мне не довелось. Не претендуя на полноту и такое же качество изложения приведу некоторые из них.

Read more... )
lfirf: (задумчивая)
Ты только, пожалуйста, вернись... - Главное™

Иногда что-то делаешь механически, даже не отдавая себе отчет, а зачем, собственно?

Вот, зачем, отправляясь в Комсомольск, брать с собой несколько термосов кофе? Но утром я заварил в них почти два литра этого бодрящего напитка. Наверное, потому, что я никогда не бывал в этом самом Комсомольске, а подсознание подсказывало: "Бери, иначе будешь вынужден сутки с коллегами прожить без кофе! Вы его не найдете! Там АТО! Ты еще сомневаешься? Тогда так: "Там Донбасс!"

Я прислушался к подсознанию. Поехали ….

Славянск

Дорогу на Славянск я и мои коллеги знаем практически наизусть: каждый поворот, каждый кустик, каждую выбоину на дороге. Или это только так кажется? Хотя, нет … Вот тут — пригорок с "зеленкой" (кусты вдоль дороги) - нас обстреляли 2 мая, а тут — за окном промелькнул поворот — тут стояла та самая подозрительная машина: без номеров и с открытым капотом. Мы еще вынуждены были остановиться на расстоянии от нее - присматривались, думали, а что на уме у того, кто ходит за этим странным автомобилем? Ну, и, конечно, - каждый блокпост — их мы знаем не только по номерам, но и по названиям.

В этот раз первое, что бросилось в газа — от Харькова до Славянска блокпостов стало заметно меньше. На них все также нужно останавливаться, вас все также спрашивают, куда вы едите, а вы все также в ответ на прощание показываете бойцам открытую ладонь правой руки — жест, уже давно ставший своеобразным символом поддержки и единения с ребятами, которые несут службу на блокпостах.

И, неизменное, "Счастливой дороги!" - пожелание бойцов украинской армии и Нацгвардии тем, кто отважился поехать в зону АТО.

Но таких блокпостов уже не шесть, а всего три.

Поэтому до Славянска мы добрались заметно быстрей, чем еще две недели назад. И это несмотря на то, что трасса (в сравнении с теми же двумя неделями "назад") стала куда более оживленной: вереницы машин движутся, как в строну Донецка, так и обратно. Фуры везут продукты, автобусы — людей. Прямо за нами на одном из блокпостов остановился рейсово-международный "Москва — Донецк". Но он поехал прямо, а мы свернули направо — к комбикормовому заводу, где когда-то шли ожесточенные бои с террористами.

Славянск я не узнал. Честно. Это был, как мне показалось, совершенно другой город. Не тот, в котором я был всего каких-то 10 дней назад. От баррикад на улицах не осталось и следа, нет оборванных проводов, шустро бегают троллейбусы, пешеходные зоны радуют побеленными деревьями, гаишники разбираются в нелепом ДТП — на перекрестке Тайота не пропустила поворачивающую "ГАЗель" - и … кругом идеальная чистота. Такая, что окурок стыдно было выбросить на обочину. Так и вез в центр города — в урну.

Но самое главное — город ожил. В нем появились ЛЮДИ. Не те испуганные и злые существа, которые стояли в очереди за привезенными из Харькова хлебом, молоком, овощами, а ЛЮДИ — живые, улыбающиеся, идущие по улице и обсуждающие друг с другом какие-то новости, события, проблемы и удачи. Все, как в Киеве, Львове, Харькове или Одессе. Все, как в любом городе Украины, которого не коснулась оккупация террористами, и в который не наведывались "друзья путина".

Центральная площадь Славянска заставила даже улыбнуться. Несуразный памятник Ленину горожане "украсили" флагом Украины — шарфик на шее вождя придавал ему какой-то алогичный вид. Почему-то сразу вспомнил подаренную мне в третьем классе за хорошую успеваемость книгу Льва Касиля "Ленин жил. Ленин жив. Ленин будет жить". Признаюсь честно, книгу я так и не читал — ни одной страницы. Просто в 10 лет я точно знал, что Ленин умер и лежит на Красной площади, куда на него некоторые ходят смотреть. Зачем и почему они это делают, меня не интересовало, т. к. тяги к покойникам я не испытывал. А читать книгу о покойнике, которому автор прочил долгую жизнь, мне было не интересно. Так и вернул я ее школе в день 50-летия последней. Для музея.

Точно так и памятник Ленину в Славянске — негоже было повязывать ему флаг Украины. Это мое мнение. Можно сказать "перебор", а можно — зачем флаг страны осквернять?

Тем более, что государственных флагов в Славянске теперь хватает — где-то их вывесили городские власти, где-то самые простые жители города: на своих магазинчиках, СТО, парикмахерских и просто балконах домов. А еще маленькие национальные флажки появились в славянских автомобилях.

Кстати, заметили это и коллеги. Уже по пути из Славянска в Краматорск мы живо обсуждали в машине, что переживший ужасы ДНР город, на собственном опыте осознал, что за него боролась вся Украина. Но одного осознания мало — еще предстоит восстановить разрушенные и пострадавшие здания. И если в первые дни жители Славянска откровенно обескураживали меня вопросом: "А когда ВЫ теперь нам все отстроите?", то уже сегодня они сами приводят в порядок свой город.

В Семеновке — поселке возле Славянска, который оказался на линии перекрестного огня и пострадал больше всех — местные жители, помню, сказали: "Мы сами все восстановим — руки есть, навыки тоже. Но стройматериалами поможете?" Судя по всему, процесс начался.

Так же, как и переосмысление всего произошедшего — все больше жителей Славянска говорят сегодня армейцам и нацгвардейцам "Спасибо!" Наверное, это — самое важное — искренность чувств и вызванных этими чувствами слов.

С другой стороны, чем ближе мы продвигались в сторону Донецка, - к городам, которые были освобождены после Славянска, - тем глубже окунались в эпоху Советского Союза. Это чувствовалось во всем: архитектуре городов, старых Усть-Катавских трамваях, оформлении и ассортименте магазинов, стиле жизни людей и — это самое ужасное — в их мыслях. Т.к. дома можно построить, трамваи поменять, магазины оформить, … Но что делать с людьми? Их отношением к самим себе, окружающим и стране?

Краматорск.

Этот промышленный городок прямо на въезде в город встретил нас "китайской стеной", в центре которой зияли дыры — результаты попадания снарядов в жилой многоэтажный дом.

Краматорск, в сравнении со Славянском, практически не пострадал, но даже эти разрушения кажутся дикими.

Во дворе пострадавшего дома кипит привычная мирная жизнь: местные мальчишки — на качелях, молодые мамы с колясками — на лавочках, мужики – забивают "козла" за небольшим столиком, на лавочке возле подъезда вальяжно греется на солнышке кошка.

А рядом — вот через каких-то 10 метров — рабочие при помощи крана разбирают завалы на пострадавших этажах. На тротуаре битые стекла, разбитые горшки с засохшими цветами и чья-то недопитая бутылочка пустырника.

Заметив группу странных людей с фотоаппаратами и телекамерами, местные мальчишки со знанием дела тут же берут инициативу "в свои руки":

- Вы не там снимаете, вон, смотрите возле детского садика какая воронка от снаряда...

- А, вот, прямо тут — на детской площадке. Поменьше, конечно, но так это от мины.

- А вы еще садик обойдите с центрального входа — там вообще снаряд стену пробил, и дырки от пуль видны.

Садик, если так можно назвать коробку без окон, дверей и крыши стоит в зарослях кустарника.

Замечая наше удивление, один из мальчишек — невысокий, коренастый и уж очень рассудительный для его возраста поясняет:

- Не... Это не сейчас садик разрушили, он давно сгорел. С тех пор так и стоит. Но сейчас … (держит паузу, будто бы у Станиславского учился) … ну, когда тут стреляли, так там со второго этажа и лестницы, знаете, сколько трупов вынесли!

Он не спрашивает нас, он утверждает!

- А трупы чьи? - интересуемся мы.

- Не знаем. Но отсюда с крыши стреляли. А потом, когда уже в садик снаряды попали, и (внимание! Важный момент! -авт.) НАШИ пришли, так они отсюда много трупов и оружия вынесли.

- А кто наши-то? - спрашиваем, боясь получить ответ, мол, ополченцы....

- Так, гвардейцы!

Парень смотрел на нас так, будто мы с Марса ему на голову свалились. Я не знаю, какие мысли мелькали в этот момент в голове пацана, но в его глазах я прочел: "Во, дают! Не знают, где наши, а где террористы-ополченцы!" Или просто хотел прочесть?....

В Краматорске молодежь вообще более контактная и разговорчивая, нежели люди среднего возраста.

На длинной улице, идущей через весь город на Донецк, остановились, заметив билборд "Краматорск — это Украина!" Но он на противоположной стороне улицы. Хотя, есть подземный переход, идя по которому понимаешь, что Краматорск остался где-то в начале пути Украины. Отстал....

На импровизированном базарчике сидят несколько человек: молоко, подсолнечное масло, цветы, - нехитрый ассортимент. Зато масло "Наша марка" ).

- Журналисты? - спрашивает один из торгующих — колоритный дедуля с простыми, мозолистыми руками и очень искренней улыбкой.

- Журналисты, - отвечаем.

- Когда жить хорошо будем? - звучит очередной, практически риторический вопрос, но уже задаваемый женщиной.

- Наверное, когда все будем работать и страну свою уважать, - отвечаем мы.

- Да мы не сомневаемся — все нормализуется, - парирует дедуля.

И тут замечаю старенькие "Жигули" — раритет. А на торпеде — флажок Украины. Почему-то сразу слова дедушки находят слабое, но подтверждение.

Рядом со стихийным базарчиком удивительный продуктовый магазин. Он полностью отвечает неведомо как сохранившейся здесь табличке с режимом работы точки торговли.

Впечатление — город застрял в тех годах. Когда "Беломорканал" по 25 копеек, "Московская" — 3 руб. 62 коп за 0,5 литра, а проезд в трамвае — 3 коп. Причем, в том самом трамвае КТМ-5, который и сегодня колесит по Краматорску. В Харькове последний такой вагон был списан еще в 2002 году. Специально проверил.

Разве что продавщица в уже упомянутом магазине не вписывается в "ту" идеологию: улыбающаяся, добродушная, открытая:

- Вы спрашивайте! Я на все отвечу! Я ж тут для того и стою! Вот, колбаска хорошая, свежая — харьковского производства. А, так вы тоже из Харькова?

И как бы через нас — продавщице кондитерского отдела, в котором печенье и вафли на прилавке лежат в больших картонных ящиках с табличкой "Товар руками не трогать!":

- Так они из Харькова!

- Интересно, это означает "свои" или "чужие"? - подумали мы, но вопрос не озвучили.

Идем обратно через тот же подземный переход. Эпоха наскальной живописи.... И Клондайк для коллекционеров этикеток еще советского пива — их тут залежи.

На двух явно не местных обращает внимание идущий рядом парень:

- А что снимаете?

- Да, так.... Как вы тут живете....

- Ну, как каждый может, так и живем, - философски замечает молодой человек.

Константиновка

Город-призрак. На ум приходит Толстой: "Всё смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме... Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета".

Сплошная чехарда и эклектика в одном флаконе: невесть как сохранившийся киоск "Союзпечати" и дорогущие иномарки на фоне облезлых зданий, широкий проспект и заброшенный завод в нескольких сотнях метров от него, потрясающие внешним великолепием, явно недавно построенные церкви МП и умирающий техникум, все еще пытающийся кого-то к себе завлечь.

Такое впечатление, что кто-то пытался сохранить Константиновку, как анклав советских стереотипов. От каждого по способностям, но, желательно так, чтобы потребностей у обладающих способностями практически не было. И, вы знаете, - этого тут явно удалось достичь.

"Понимаете, когда-то тут было много заводов. Основное производство — стекольное. Но и химическая промышленность, машиностроение — все было. Народ в основном из России приезжал сюда работать, т. к. экология была ужасная, нормальные люди отсюда уезжали сразу, - вводит нас в курс дела один из местных стражей порядка — А потом все стало умирать — СССР распался, планы и разнарядки сверху не спускают. А люди тут что? Сами думать особо не приучены, свое дело открывали только единицы. А остальные им только молча завидовали. Так и пропал практически город.... Знаете, сколько тут наркоманов? Харькову и не снилось!"

В местном РОВД проходит "министерская" проверка — работают психологи, специалисты управления внутренней безопасности, кадровики. В одном из кабинетов "на детекторе лжи" сидит весь взмокший от пота сотрудник РОВД. Боится? Есть, что скрывать или просто обижен тем, что его в чем-то могут заподозрить? "Голова- предмет темный и исследованию не подлежит," - говорил герой Леонида Броневого в фильме "Формула любви". Специалисты нам подтверждают — на 100% каждому из проверяемых в душу и сердце не залезешь, но по совокупности всех проверок и тестов картина на Донбассе с милицией вырисовывается не очень радужная — примерно 60% профнепригодны и подлежат увольнению.

"Поймите, местная милиция — она же — отражение всего города. Где других брать? - размышляет все тот же представитель правоохранительной системы — Вот, не могу я вам гарантировать, что кто-то из сотрудников РОВД, который днем ходит в форме и представляет власть Украины, ночью не берет автомат и не выполняет задания террористов"

Немая сцена... Занавес...

Усложняют и без того неоднозначную ситуацию в городе переселенцы из Луганска, Горловки и других городов региона, которые находятся под контролем пророссийских террористов. Кстати сами себя они называют "беженцами". Не на камеру признаются — "беженцам" больше всего положено.

Им все равно, как и при какой власти жить — они этого и не скрывают.

Далее без комментариев. Смотрите и делайте выводы сами. Все без купюр ...

И местные жители. Кстати, все мужское население Константиновки, которым мы предлагали рассказать о жизни и своем видении причин ситуации на Донбассе, категорически отказывались "светится на камеру". Как сказал местный таксист, "я не хочу общаться с телеканалом "Украина". Что? Вы другой канал? Ну, все равно же Украина..."

Вот тут и пригодился второй термос с кофе — успокоительное.

А теперь можете бросать в меня камни и обвинять в фашизме (кстати, думаю, что российские СМИ уже растащили этот видеоряд, как "доказательство преступлений хунты"). Но мой личный вывод: интеллект или его отсутствие — вот тот показатель, который определяет выбор жителей региона в вопросе, с кем они: с Украиной или с террористами.

И сколько бы общество не рассуждало на тему "Дайте этим людям работу, и они перестанут поддерживать террористов!", ситуация не изменится, пока резко не поднимется интеллектуальный уровень всего донбасского региона. Привыкшие к тяжелому физическому труду во времена СССР, эти люди и их потомки сегодня остались без указующей и направляющей жесткой линии и руки. А сами они, увы, думать, сопоставлять и принимать решения не привыкли.

Признаюсь честно, только после посещения Константиновки я понял слова своего студента, произнесенные им 7-8 лет назад, когда я пригрозил отчислить его за заваленную сессию: "Я буду заниматься! Я должен вырваться! Я не хочу туда возвращаться!" Он вырвался и стал успешным человеком.

Проблема в том, что отдельный человек может это себе позволить — уйти и не возвращаться. Но этого себе не может позволить целая страна. Украина обязана вернуться в Донбасс и помочь его жителям убить в себе рабов. Рабов советской эклектики.

Дмитрий БРУК
lfirf: (взирая на мир)
И , в отличие от Хвыли, пассажей про то, что кто-то из политиков лоббирует интересы геев, мне не попадались (хотя это Хвыля материал "ахххуевшего москвича" выложила. Вот почему-то как про политиков и геев -- так москвич. Просто тайна мироздания!)

РФ из-за границы колбасит Градами по украинской армии. А Wall Street Journal объявляет о том, что новые санкции ожидают ВТБ и Сбербанк. Сам факт появления такого материала на Wall Street Journal – это уже удар по российской экономике, сравнимый с санкциями. Но связи же никакой нет, статья отдельно, Грады отдельно.

РФ выбрасывает на Украину тысячи своих кадровых военных, они там погибают, их трупы фотографируются, выкладываются в Интернет и изучаются всем миром. А Le Monde, Diе Welt, El País, La Stampa, de Volkskrant, Der Standard и еще десяток ключевых мировых СМИ, куда более популярных, чем руководители государств, в которых они издаются, в один голос призывают этих самых руководителей прекратить терпеть поведение Путина и РФ.

Но связи же никакой нет. 45-й полк ВДВ отдельно, а реакция Меркель – отдельно. Они никак не коррелируют, то другэе, то другэе.

РФ снабжает Гиркина танками (на которые он жалуется, мол, подумаешь, что такое 50 танков против 700 танков Украины), а Halliburton отказывается снабжать «Газпром бурение» технологиями для бурения. Связи же нет никакой между бурением РФ и бурением Halliburton. РФ буреет, как хочет.

И все это происходит на фоне того, что ты входил в страну, у которой армии не было, а выбивают тебя уже из страны, в которой армия есть. Оказалось, что чем больше в этих людей стреляешь из Града, тем больше у них становится военных и тем лучше они оказываются экипированы. Тут вообще же никакой связи быть не может, чистый парадокс и сатанинский промысел. Считается же, что если стрелять по людям, то их становится меньше. Так почему же на Украине если стрелять по людям, то их становится больше?

Говорят, зимой тот же самый вопрос стоял перед Януковичем. Ответ он найти так и не успел. Есть подозрение, что и Путин догадаться не успеет.

P.S.: Проблема же Украины состоит в том, что она состоит не только из тех, кто встает в строй, чтобы защищать родину, но и из тех, кому знакомый мародер ворует с поля тушь, и из самих мародеров. И до тех пор, пока мы не объясним многомиллионной Екатерине Пархоменко, что в её поведении не так, мы никакой Европой не станем. Ассоциации тут никакие не помогут. Дело не в документах, дело в спинном мозге.

Александр Нойнец
lfirf: (воть)
Очень спорный и неоднозначный пост Семесюка, но вот удивительно знакома мелодия и те созвучия, которые я ловила, когда [livejournal.com profile] ta_volga о христианском эгрегоре

Залп із Кітєж-Града.

Бачу, що українці абсолютно не розуміються на кацапських справах.
Даю ретельне розуміння.

Налічіє в моєму шляхетному родоводі московитської бабушкі, дозволяє мені тонко відчувати мелодії великодержавних сердець. Обичному вкраїнцю (чистопородному) самотужки цього не осягнути - навіть не намагайтеся.

Я розумію, що саме рухає московитами. Знаю яким чином це "щось" влаштоване і в чому полягає принцип їхнього способу існування. От тільки пояснити це важко бо бракує слів. Але спробую.

Це дуже стрьомна інфернально-містична сутність без імені. Сила її в тому, що вона безіменна, а тому й неочевидна. Вобше, аби ви розуміли, кожен московит - це природний містик.

Через традиційно хуйовий клімат і непевні врожаї, за століття сформувався спеціальний типаж людини, що не бажає жити. Не бажає через те, що не отримує від життя задоволення, отже й не цінує його. Саме тому вони такі войовничі і так заліхватскі йдуть на смерть. Йдуть пачками і дєрєвнямі. Ця смерть, з нашої точки зору, позбавлену сенсу. Але це не так. Це - біологічна програма.

Підсвідомо їм дуже хуйово, тому вони бухають, радо гинуть і взагалі - угандонівают себе всіма можливими способами - як поодинці, так і в рамках державних програм. Вони - недовольні.

Московити існують більшою мірою в світі ідеального, аніж матеріального. Прагматичні і очевидні речі їх не бентежать. Тобто, на якомусь побутовому рівні бентежать, але коли постає вибір - добре жити або масово вмерти за повну хуйню, московитський егрегор обирає останнє. Він знає - "добре жити" не буває. Це тисячолітній перевірений досвід. А якщо й буває, значить порушено одвічний природний цикл і треба срочняком вмерти. Якщо московиту раптом засвітить перспектива доброго життя для всіх, він зробить все, аби воно не настало.

Їхній ідеальний світ в наших очах виглядає як приклад масової шизофренії. Рускій мір, духовниє скрєпи, крим наш…. З української точки зору - маячня психопата, але для них це тактильна реальність. Як ото для вас мішок картоплі в коморі. Оскільки московитські городи ніколи не приносили тамтешній людині радості, вона вигадала собі паралельний світ куди століттями пірнає аби трохи відволіктися від кошмару існування. Воно ходить туди сюди в своїх лаптях, ганяє самовар, зворушливо співає розбійницьких пісень, але це лишень видимість. Насправді воно десь далеко в паралельному світі.

Не всі помічають, але навіть іхня церква акцентує не на радості божого існування, а на смєртєпочітанії та страстотєрпії. Все має бути хуйово. Якщо все хуйово, значить все нормально. Коли в сусіда все добре, то його треба терміново рятувати, бо це ненормально.

Українці не здатні осягнути цієї внутрішньої колізії. Ми лишень маніпулюємо такими словами, як "духовність", в той час як жоден українець не розуміє справжнього значення цього слова. "Відродження духовності" - тут в нашому розумінні мова йде скорше про відродження культури, культурності, гуманності.

Між тим як духовність - це суїцидально-містичний долбоєбізм прямої дії. "Возрождєніє духовності" означає лишень одне - насувається страшна гуманітарна пизда.

Вони не йобнуті, навіть не надійтеся. Вони просто інакші. В їхніх очах ми є сутінковими зомбі, що ненавидять Святого Духа і вопше не поважають Бога. Ми для них - богоборці і сатанисти, бо не прагнемо туди, в потойбічний "нахуй".

Вони ж для нас - хворі на голову ідіоти, які вклоняються смерті і приносять криваві жертви Ватанаїлу власними зашкорублими душами.

Отже, маємо цікаву дуальну пару котрій доведеться проясняти стосунки на стратегічному ґрунті.

Коли Путіна усунуть, то на його місці з'явиться ще гірший і ще лютіший, щоб ви не сумнівалися.

Біда полягає в тому, що в Мордорі є не лишень містики, але й подібні до українців прагматики. Але їх виразна меньшість і їм пизда. Звідти треба тікати, при чому стрімко і зараз.

lfirf: (взирая на мир)
Славянск

Будем постить ежедневно новости про восстановление.

Итак, в Славянске за прошедшие сутки:
- возобновилось движение по восьми пригородным маршрутам;
- восстановлена почтовая связь – из 13 городских отделений открылись 12; закрытой остается почта в Семеновке;

заработало два отделения «Новой почты».
- в домах, уже подключенных к электроэнергии, восстанавливается работа лифтов – уже запущено 64 из имеющихся в городе 227.
- открываются магазины.
- продолжается осмотр саперами объектов социальной сферы, в том числе школ и детских садов.
- от баррикад освободили четыре улицы.

В Краматорске (aka Крамаха):
- разобрали все баррикады.
- заработало казначейство, возобновлена работа банков и банкоматов.
- восстановлено и движение городского транспорта.
- на территориях городских школ организовано 27 пунктов раздачи воды.

Больше наших новостей можно читать тут, например.
https://www.facebook.com/donpressa


Иллюстрация к мифологическому мышлению. Почему я этого не люблю? А потому что ответственность а) расплывается непредсказуемо б) требования к себе и людям становятся ирреальными и мнимыми. Собственно, интересен не сам факт передачи или непередачи иконы, а свистопляска вокруг

Икона нацизма
Средства массовой информации, причастные к поддержке российских террористов, распространили сегодня сенсационную новость, что в Донецк прибыла Тихвинская «ополченная» икона Божией матери, которую одному из самозваных лидеров «ДНР» Александру Бородаю передал настоятель Тихвинского Богородичного Успенского монастыря. Икона эта, якобы, по словам террористов, сопровождавшая Тихвинское ополчение на поле Бородинского сражения и в Крымской войне, а также чудесным образом по приказу Сталина облетевшая в ноябре-декабре 1941 вокруг Москвы и спасшая ее от казавшегося до того неизбежным взятия нацистами, является, по замыслу политтехнологов, благословением «ополченцев Новороссии на войну с неприятелем до победного конца».
В истории с передачей с Тихвинской «ополченной» иконой Божьей матери как в зеркале отражается мифология «Русского мира» и «Новороссии». Возьмем, к примеру, историю со Сталиным и чудесным спасением Москвы. Все бы в ней хорошо, да дело в том, что, когда утром 9 ноября нацисты без единого выстрела взяли Тихвин, в их руки попал оригинал Тихвинской иконы Божьей матери, хранившийся в те годы в Тихвинском историческом музее. Спустя несколько недель немцы передали ее Псковской духовной миссии, и следующие 2 с половиной года ее регулярно использовали в том числе и в молебнах во здравие фюрера германской нации Адольфа Гитлера. В 1944 году икона вместе с отступающими немцами попала в Германию, а потом и вовсе в США — в Чикаго, и лишь 10 лет назад ее наконец вернули в Тихвинский монастырь. Удивительная история, не правда ли? 70 лет назад этой иконой благословляли германское оружие, а сегодня последователи Гитлера — Гиркины-Бородаи, и стоящий за ними Владимир Путин, благословляют уже российских нацистов на новые преступления. Впрочем, не такая уж эта икона чудотворная — Гитлеру, вон, не помогло. И Гиркина-Бородая ждет та же участь, — Тихвинская Божия матерь гарантирует
http://espreso.tv/blogs/2014/07/11/ykona_nacyzma
P.S.: Впрочем, "новость" о передаче в руки террористов иконы Тихвинской божией матери, не более чем очередная ложь Бородая. Все дело в том, что в самом Тихвине именно на этой неделе проходят многодневные торжества в честь 10-летия возвращения иконы на родину, и, как вы понимаете, виновница празднования принимает в них самое непосредственное участие... А в Донецк попала всего лишь ее копия-список. Праздник святого Йоргена сегодня в Донецке, право слово!

В общем, история с иконой много запутаннее, и ее набралось на целую статью, которая и выйдет в начале недели в "Дне". Ссылку, естественно, выложу.

Brendan Hoffman profile photo
34 года Брендан Хоффман,

Фотограф-документалист и сооснователь фотографического сообщества Prime, живёт и работает в Восточной Европе. С декабря много времени проводит в Украине, снимая для Getty Images события в Киеве и на востоке страны. Его работы публиковали в the Washington Post, the New York Times, Stern, Time, Newsweek и the Wall Street Journal. Снимки Брендана были отмечены наградами Pictures of the Year International, American Photography 29, the White House News Photographers Association. Хоффман работал над долгосрочными документальными проектами в США, Гаити, России и других странах.

Сейчас вы работаете в Москве и Киеве. Почему вы решили переехать сюда? Что вам интересно здесь как фотографу?

Я всегда хотел выехать из США хотя бы ненадолго. А Россией и другими странами бывшего Советского Союза интересуюсь уже десять лет — с тех пор, как впервые здесь побывал. Люди, не живущие в Восточной Европе, зачастую плохо разбираются в её запутанной истории, в современных геополитических процессах, происходящих здесь, а ведь эти процессы влияют на всё, что творится в мире. К тому же, по-моему, здесь ещё никто не проводил глубокой журналистской работы.

Съёмки на Майдане и на востоке страны — ваш первый опыт работы в зоне вооружённого конфликта?

Я работал в основном в Вашингтоне, фотографируя политиков в Конгрессе и Белом доме, делал много портретов, снимал политические кампании. Большинство таких событий хорошо и заблаговременно организованы. Я люблю снимать предвыборные гонки — это крайне важное событие, которое разворачивается на протяжении полутора лет. Но в то же время построить визуальную историю довольно сложно. И везде, где бы я ни снимал политическую кампанию, мне интересен не только кандидат, но также всё, что его окружает: люди, которые посещают мероприятия, визуальное оформление и многое другое. Работа на Майдане казалась мне чем-то похожим. Интересные снимки можно было делать 24 часа в сутки, куда бы ты ни посмотрел. Весь день напролёт я мог просто ходить, смотреть и фотографировать. И я предпочитаю именно такой стиль работы — он раскрывает мои сильные стороны.

Я поехал в Восточную Украину не потому, что специально хотел фотографировать конфликт, а потому что эти события — часть украинской истории, в которую я уже был вовлечён. Это совсем другой стиль работы — приходится много времени проводить в пути, долго ждать, зачастую вообще не понимать, что происходит. В большинстве случаев я и другие фотографы пропускали непосредственно сами события и фотографировали только их последствия — место перестрелки, много похорон. Мне пришлось долго приспосабливаться к такому ритму работы, и я научился не рассчитывать на возможность снять много хороших фотографий за день, но этот опыт сам по себе крайне ценный.

Могли бы выделить одну историю или фотографию, которую вы сделали?

На Востоке сложно работать непосредственно во время боевых действий или снимать обычную жизнь воюющих людей — как сепаратистов, так и украинских военных. В результате ближе пообщаться с ними мы могли, например, во время похорон.

Одну из самых важных историй я снял на похоронах убитой мирной жительницы Елены Отт из села Староварваровка. Накануне мы встретились с родными Елены, и они рассказали нам о её гибели. Женщина гостила у сестры и поздно вечером возвращалась домой. Именно тогда украинская армия начала активную фазу антитеррористической операции. И это закончилось трагедией.

Мы сделали обширный репортаж, чтобы полностью раскрыть историю — даже съездили в милицию, чтобы увидеть обстрелянную машину. На следующий день были похороны. Вся семья была в доме, тело лежало в гостиной, стоял запах ладана, родственники рыдали, священник начал отпевание. Я вошёл на минуту, чтобы незаметно сделать снимок, и до сих пор помню эту невероятно эмоциональную сцену. У меня в голове осталось много кадров, которые я не снял в тот день. Как правило, я стараюсь фотографировать такие сцены без вторжения, и время от времени замечаю мощные кадры, но по той или иной причине предпочитаю не снимать в эти моменты.

Вместе с коллегами мы опубликовали этот репортаж в нескольких изданиях — в Al Jazeera вышла большая статья с фотографиями, в the New York Times фотографию вынесли на обложку, ещё 14 моих снимков были опубликованы на полный разворот в одной немецкой газете. Я думаю, что это важно, что мы смогли осветить гражданские потери в Донецком регионе. Также ценность нашей работы в том, что мы помогли этой семье увековечить память Елены.

Чем ваш опыт в Восточной Украине отличался от опыта на Майдане?

На востоке было сложно приспособиться к ритму и получать разрешение на съёмки. В Киеве на Майдане все люди были открыты и не прочь поговорить, почти все были готовы фотографироваться. А в Восточной Украине постоянно слышишь: «Не снимай, не снимай, не снимай». Бывало, что спустя время люди привыкали, но всё же это было трудно.

Если говорить о визуальных отличиях и роли фотографии в этих двух конфликтах, я не думаю, что история Восточной Украины была визуальной по своему существу. Майдан был намного более визуальным, чем любая другая история, которую я когда-либо видел, и, скорее всего, чем любая история, которую мне доведётся снимать. Если бы не фотографии из Киева в то время, я не думаю, что этот протест вызвал бы в мире такой интерес. И я не думаю, что без этого внимания протест продлился бы так долго. Я убеждён, что это одна из немногих историй, где фотография стала неотъемлемой её частью и сделала её столь значимой.

Вы работали по обе стороны конфликта. Было ли сложно морально перестраиваться? Было ли чувство, что вы симпатизируете какой-то из сторон после того как проводили там длительное время?

Нет, это было не очень сложно. Когда я снимаю какую-то историю, я стараюсь видеть в объективе в первую очередь людей, вне зависимости от того, какую позицию они занимают, разделяю ли я их взгляды или нет. Я пытаюсь разобраться, что движет этими людьми, и стараюсь не забывать, что я практически ничего не знаю о причинах, которые заставляют их поступать так, а не иначе. Я стараюсь не быть категоричным и понимать, что все участники конфликта, будь то украинские военные, сепаратисты или бойцы батальона «Восток», действуют в соответствии с их моральным выбором.

Стреляли прямо возле нас. Было опасно, но мы знали, что это уникальная возможность осветить стратегически важную битву.

Каково было вам, американцу, в лагере ополченцев? Как они к вам относились? Как вы сами их называете — сепаратисты, террористы, сторонники федерализации или как-то ещё?

Моё американское гражданство, безусловно, вызывало трудности. Я старался не говорить людям, что я американец. Однажды всё-таки признался, и мне показалось, что пророссийские активисты были рады, что я оказался у них в руках. В Восточной Украине я работал в основном для Getty Images, новостного агентства, которое продаёт фотографии по всему миру. Объяснить на блокпостах, что такое Getty Images, было непросто, поэтому я просто говорил, что я из Лондона — ведь я работаю с фоторедактором из Лондона. Я никогда не носил с собой паспорт, и даже если бы они хотели меня обыскать, они бы не нашли ничего, что выдало бы во мне американца.

Ополченцев я зачастую называю сепаратистами, потому что они боролись в первую очередь за референдум об отсоединении от Украины.

Какая была наиболее опасная ситуация, в которой вы оказывались?

Для меня это был день после выборов, 26 мая, когда рано утром группа сепаратистов захватила Донецкий аэропорт. Мы подъехали с группой журналистов как можно ближе и просто ждали, что будет дальше. Через несколько часов часть репортёров устали и уехали, не дождавшись ничего интересного. Около часа дня я всё ещё был там, когда вдруг прилетели несколько украинских военных вертолётов и началась перестрелка. Мы убежали в укрытие и пытались найти место, чтобы продолжить съёмку, но находиться в безопасности. Были моменты, когда стреляли прямо возле нас. Было опасно, но мы знали, что это уникальная возможность осветить стратегически важную битву, которая стала одной из точек эскалации всего конфликта. Во второй половине дня большое количество вооружённых до зубов пророссийских боевиков прибыли и заняли позиции рядом с нами. Они запретили нам фотографировать, а затем, почти сразу же, их обстрелял военный вертолёт. Это было уже слишком опасно, и мы уехали.

Вы рисковали в Донбассе — ради чего?

Никогда не знаешь, как будет развиваться ситуация и насколько важной твоя работа будет в долгосрочной перспективе. Как правило, если ты можешь сделать репортаж с места сражения и понимаешь, что это важная часть большой истории и съёмка более или менее безопасна — это стоит того. Вдруг это станет одной из самых важных фотографий всего конфликта? Никогда не знаешь наперёд, какие фотографии будут сделаны и какое значение они будут иметь в будущем. Но были моменты, такие, как 26 мая, когда мои снимки не стоили риска, которому я подвергался.

Верите ли вы, что ваши фотографии могут изменить что-то?

Наивно полагать, что можно пойти и снять фотографию, которая изменит ход конфликта. Лучшее, на что я могу надеяться, это создать исторический документ. И если через сто или триста лет люди попытаются понять наше время, то у них будут первичные документы в виде моих фотографий. Но я действительно считаю, что было важно запечатлеть историю про Елену Отт. Она была одной из первых жертв среди мирного населения, и я думаю, что такие происшествия нужно освещать.

Повлиял ли как-то этот опыт на вашу жизнь?

Работа в Восточной Украине сильно отличается от всего, что я делал раньше. Когда я освещал события Майдана 20 февраля, впервые в мою сторону летели пули. Это также моя первая история, где большую часть времени я рисковал быть похищенным или застреленным. Такой опыт заставляет оценить ещё раз, стоит ли работа, которую ты делаешь, таких рисков. И ты должен верить, что стоит, потому что если думаешь иначе — какой смысл её тогда делать? Это заставляет посмотреть на жизнь в целом, на приоритеты и задуматься, что действительно важно. В сравнении со всем этим проблемы в обыденной жизни начинают казаться пустяками, и в какой-то степени оно так и есть.

Сегодня практически никто не верит, что журналисты могут быть нейтральными.

Что вы можете сказать о роли военной фотографии сегодня? Как она изменилась со временем?

Со времени американского вторжения в Ирак средства массовой информации стали политизированными в той степени, в которой не были ещё поколение назад. Сегодня практически никто не верит, что журналисты могут быть нейтральными. Многие истории из Украины — с российской, да и с украинской стороны тоже — подтверждают эту точку зрения.

Раньше работу журналиста уважали все стороны конфликта, а сейчас это встречается редко. Возможно, я идеализирую, но мне кажется, что, например, во время войны во Вьетнаме люди воспринимали военную фотографию как хронику, а не как пропаганду. Сейчас сложно получить доступ ко всем сторонам конфликта, и из-за этого фотожурналистика потеряла то влияние, которое имела раньше.

Назовите несколько военных фотографов, которыми вы восхищаетесь.

Джеймс Нахтвей. Безусловно, много того, что он сделал с точки зрения влияния войны на гражданское общество, очень важно. Сильные фотографии у Мойзеса Самана. Восхищает работа Питера ван Агтмаела — он рассказал, возможно, самую исчерпывающую историю войны и американского опыта в Афганистане и Ираке.

Есть ли что-то, что вы хотели сфотографировать, но не смогли?

Я думаю, что самая важная история сейчас — о влиянии конфликта на гражданское общество, особенно в Славянске. Думаю, во всём Донбассе можно найти много сюжетов на эту тему, но фотографировать в этом регионе, особенно мне, американцу, крайне сложно. Люди не хотят разговаривать со мной, и они, безусловно, боятся камеры. Их страх оправдан, и я точно не хочу подвергать опасности тех, кого снимаю.

lfirf: (взирая на мир)
Здесь то, что в ФБ последние дни шло под тэгом "перенести в ЖЖ". От карты боевых действий до ссылки на очередной материал о мифологическом мышлении.

Карта боевых действий на 11 июнякарта от 11 июня )
Андрея Крищенко (А.Крищенко и Г.Приступа в апреле этого года вдвоем противостояли захвату горуправления милиции бандой Безлера (Беса)) назначили временно исполняющим обязанности главы Славянской райгосадминистрации.

Интересная статья на Главном:

Самое сложное в этом мире – общаться с людьми, у которых причинно-следственная связь отсутствует.

Знаете, чему детей учат сразу после того, как они встали на ноги? Причинно-следственной связи. Огонь обжигает, вода мокрая, стукнешь совочком соседа по песочнице – получишь сдачи. Это и есть базис нашей социализации – понимание того, что любое действие рождает реакцию. Импульс – ответ. И самое сложное в этом мире – общаться с людьми, у которых эта причинно-следственная связь отсутствует,- пишет Павел Казарин на портале «Новый Регион».

Пусть простят меня боги азбучных истин, но ленты соцсетей вынуждают снова проговаривать банальные вещи.

Первое. Галичане – русофобы, они еще в Великую Отечественную предали СССР

Напоминаю, Западную Украину присоединили к СССР в 1939-м году. Это присоединение запустило на землях Галичины процессы классовых чисток. В отличие от остальной Украины, эти земли не имели в запасе 20 лет на привыкание к новой социальной реальности. Не было временного лага, за которое выросло бы новое – лояльное Москве – поколение, как это происходило в других областях страны. Предать может только «свой», а для жителей Западной Украины Советский Союз уж точно не воспринимался как «родина». Мотивы людей, семьи которых за полтора года до войны раскулачили, выселили или отправили в колхозы, вряд ли лежат в области защиты государства, проделавшего все это. А потому во многом именно политика СССР была причиной, а действия западноукраинских повстанцев – следствием. А не наоборот.

Второе. Украина развалила СССР, «оттяпала Крым» и теперь мы лишь восстанавливаем справедливость

Напрягаемся и вспоминаем: основные идеологи распада СССР были не в Киеве, а в Москве. Первыми, кто объявил о своей независимости – еще до ГКЧП – были Прибалтика, Грузия, Молдавия и Армения. А первый Съезд народных депутатов РСФСР принял декларацию о государственном суверенитете 12 июня 1990 – на месяц с небольшим раньше, чем это сделал Верховный совет УССР (16 июля). Причиной была борьба Бориса Ельцина с Михаилом Горбачевым. Следствием – парад суверенитетов.

Третье. Майдан устроил переворот в Киеве, а потому Москва не связана с Украиной обязательствами по соблюдению территориальной целостности

Договоры о границах подписываются правительствами, но заключаются с государством. Смена власти, военный переворот, землетрясения, вторжение инопланетян и падение астероидов на этот вопрос никак не влияют. Если Москва считает, что в Киеве был переворот, то она – вместе с остальными гарантами украинских границ в лице Вашингтона и Лондона (привет, Будапештский меморандум) – должна настаивать на прозрачном и открытом избрании легитимной власти. Обязательства в отношении границ не отменяются, покуда государство продолжает существовать как субъект международного права. И даже переворот (если уж так кому-то нравится термин) государство не обнуляет.

Четвертое. Никакой аннексии Крыма не было, потому что Москва присоединяла к тому моменту уже независимый полуостров

Давайте по порядку: в ночь на 27 февраля был захвачен крымский парламент и Совмин, а лишь затем депутаты назначили референдум о статусе полуострова. А «декларация о независимости АРК и Севастополя» была принята крымскими депутатами и вовсе 11 марта – уже после того, как российские войска две недели разгуливали по улицам крымских городов. Даты вне политики: сперва захват органов власти и ввод войск (или вывод их из казарм ЧФ, что ничего не меняет), а только потом – смена гражданства для территории. В такой ситуации говорить о правовом характере объявления независимости (даже если оставить в стороне все остальные нюансы) даже как-то неловко.

Пятое. Если бы полуостров не сменил гражданство, его бы ожидала судьба Донбасса

Крым не мог бы стать Донбассом именно потому, что без Крыма не было бы Донбасса. Именно отсюда ехали в восточные области все те люди, с которыми теперь на пресс-конференциях ругается Кургинян, обвиняя в сдаче Славянска. Именно крымская аннексия дала им надежду, что на Востоке Украины будет аналогичный сценарий. Не было бы Крыма – не было бы и «ДНР» с «ЛНР».

Шестое. Добровольцы из России приехали защищать регион от агрессии Киева

Люди, утверждающие подобное, словно не замечают, что Донбасс превратился в «горячую» точку лишь после появления там российского оружия и добровольцев-«реконструкторов». И если бы Москва, Януковичи и региональные царьки не решились зажечь фитиль, то Донецк и Луганск жили бы обычной жизнью – привыкая к новым элитам. Потому что все последние 23 года главный запрос региона – это стабильность (которую не случайно водружали на политический щит все местные политические выходцы). В конце концов, перед глазами есть пример Днепропетровска, который еще недавно давал социологам 12% сепаратистских настроений, а сегодня превратился чуть ли не в базу украинского госстроительства. Именно потому, что региональные власти принесли сюда стабильность – столь ценную на фоне контраста с соседними областями.

Седьмое. Если бы не российское вмешательство, то Крым и Донбасс оказались под властью националистов

Что ж, повторение мать учения: на президентских выборах главные идеологи этнического украинского национализма – Ярош и Тягнибок – набрали в районе статистической погрешности и уступили даже бизнесмену Вадиму Рабиновичу. А Порошенко под категорию этнонационализма уж никак не попадает. Ему можно приписать разве что национализм политический и гражданский, но это, извините, составляющая абсолютно любой страны в мире. Включая Россию.

Восьмое. Киев не хочет садиться за стол переговоров с Донбассом

Я бы понял этот аргумент, если бы мне объяснили, с кем именно вести переговоры. Пока же вся ситуация в регионе напоминает первую чеченскую – несколько полевых командиров, каждый из которых не имеет влияния на соседей. К тому же самые влиятельные люди в «ДНР» – Игорь Стрелков и Александр Бородай – вообще не имеют украинских паспортов. Как можно вести переговоры о будущем региона, который Киев считает частью Украины, с вооруженными иностранцами?

Девятое. Вы ругаете Януковича, а он, между тем, Майдан танками не разгонял

Я что-то не могу вспомнить на вооружении активистов Майдана гранатометы, ПЗРК, танки и БМП. Если кто видел – пусть освежит мою память. Вся статистика погибших людей в Киеве свидетельствует, что основными жертвами были демонстранты, а не силовики (105 гражданских и 20 правоохранителей).

Десятое. Ну и чего вы добились своим Майданом? Стреляли в Януковича, а попали в государство

Ну, в этом, быть может, и есть разница между двумя странами. В российской традиции государство само по себе цель и ценность, а для украинцев это средство развития человеческого капитала. Если госмашина служит для дерибана и проедания, то в топку такую госмашину. Если государство нужно лишь для коллективного «януковича», то, значит, это государство нужно пересобрать. Вот именно этим Украина сейчас и занимается. А благодаря позиции Кремля весь этот процесс приобрел очертания национально-освободительной борьбы.

И последнее

Вот, мол, говорят, если бы Януковича не трогали, то все бы осталось, как было. Так вот – не осталось. Майдан случился бы в перевыборном 2015-м. И точно так же бы случился и Крым. Впрочем, как и Донбасс – вряд ли люди, приложившие столько усилий для превращения страны в ООО, согласились бы уступить власть на выборах. Майдана не могло не быть – Украина была съедена до костей: ресурс сохранения былой парадигмы был исчерпан. Коллективный «янукович» лишь ускорил процесс, но он его не мог предотвратить. Потому что история, как это не удивительно для кого-то прозвучит, развивается не в категориях желаемого, а в категориях логичного. И чем быстрее вы это поймете на примере Украины, тем скорее начнете замечать, что именно сегодня происходит с Россией.

и да, я тут согласна не со всеми тезисами
lfirf: (взирая на мир)
Начало в предыдущем посте, оригинал здесь.

Помимо индивидуального грабежа процветал коллективный. Родственники, друзья, знакомые, коллеги объединялись для сбора т.н. «билетов имперской кредитной кассы» и марок, а также всякого барахла – старья, брака, дешевки. Украина в особенности превратилась в «блошиный рынок рейха», где весь этот хлам сбывался в обмен на качественное продовольствие и другие продукты сельского хозяйства. По словам немецкого наблюдателя, все это напоминало «торговлю» с негритянскими племенами и «обмен» стеклянных бус на слоновую кость. На Украине, писали домой немцы, деньги валяются на улице, в одну ночь можно стать богачом. Чиновников оккупационной администрации прозвали в рейхе «восточными гиенами».

Тотальное разграбление оккупированных стран имело для их населения тяжелейшие последствия. По подсчетам Али, изъятие продовольствия с оккупированных советских территорий означало «голодную катастрофу для десятков миллионов людей» («полное лишение питательной базы для 21,2 млн. человек»). Как заявил Геринг 16 сентября 1941 г., «в принципе на оккупированных территориях соответствующим питанием должны быть обеспечены лишь те, кто работает на нас». Как уже ранее показал другой немецкий историк Кристиан Герлах, трудности, возникшие с обеспечением немцам привычно высокого уровня питания, были одной из причин, ускоривших уничтожение европейских евреев. Этим же объясняется во многом умерщвление голодом и холодом миллионов советских военнопленных.

Материальное стимулирование повышенного настроения немцев за счет других составляло существенную цель правления на каждом этапе. Государство в целом превратилось в колоссальную машину для грабежа, а отдельные граждане – в извлекателей выгод и пассивно подкупленных. В распоряжении простых людей оказались вещи, о самом существовании которых они за пару лет до того не подозревали. И это было лишь предвкушением того, какой станет жизнь после войны, какие блага она сулит. Оборотной стороной была нечистая совесть и ощущение, что после всего происшедшего есть лишь одна альтернатива – победить или погибнуть.

С редкой для обычных историков компетентностью Али прослеживает финансово-экономический механизм нацистского грабежа. Прежде всего, он вскрывает механику валютных манипуляций финансистов рейха, в частности, роль пресловутых «билетов имперской кредитной кассы», которыми оккупационные власти расплачивались с местным населением (в основном в Западной Европе) за реквизируемые товары. Вливаясь в денежное обращение этих стран, немецкие бумажки ослабляли их валюты – естественно, к выгоде Германии.

Жалованье немецких военнослужащих и гражданских лиц в оккупированных странах выплачивалось поначалу именно в «билетах имперской кредитной кассы», а затем в местных дензнаках, курс которых по отношению к марке был произвольно занижен (в Западной Европе – на четверть или треть реальной стоимости, а по отношению к рублю – в четыре раза). Это также резко увеличивало покупательную способность оккупантов.

Али указывает и на очень существенное различие. Если в оккупированных странах Западной, Северной и Южной Европы вермахт (за исключением хаотических недель отступления в самой последней фазе войны) расплачивался за реквизиции и закупки «билетами имперской кредитной кассы» или местной валютой, вследствие чего масштабы их ограбления можно хотя бы приблизительно вычислить по величине израсходованных денежных сумм, то на оккупированных территориях Советского Союза порядок был иным: дензнаки задействовались лишь частично, а значительная часть присвоенного оформлялась т.н. «квитанциями» или просто не оформлялась.

Большое место в книге занимает анализ финансово-экономических последствий ограбления евреев в оккупированных и зависимых от немцев странах. Продажа отнятой у них собственности позволяла выбрасывать на рынки капитала, недвижимости, вещевые рынки и в розничную торговлю дополнительное количество благ и таким путем частично удовлетворять повсеместно резко увеличившийся спрос на товары повседневного обихода и ценные вещи. Конечно, причиненные войной и немецким ограблением Европы дыры в снабжении населения не могли быть закрыты полностью, но на какое-то время, в каких-то местах – существенно уменьшены.

На первый взгляд финансовые средства, влившиеся в военную кассу рейха в результате экспроприации европейских евреев (15-20 млрд. рейхсмарок, или 5% военных расходов Германии), были не столь велики. Однако, поскольку указанные расходы на 50% финансировались за счет кредитов, добавочный доход расширял рамки кредитования на равную сумму, и эффект, таким образом, удваивался. А самое главное – эти вливания позволяли справляться с пиковыми нагрузками военного бюджета в кризисные моменты, когда требовалась мобилизация всех сил и ресурсов. Они позволяли руководству щадить подавляющее большинство немецких налогоплательщиков, замедлять разграбление оккупированных стран и при этом хорошо оплачивать военнослужащих, финансировать закупки оружия и военное строительство. Все это способствовало поддержанию внутренней стабильности в Германии, а также готовности к коллаборации в оккупированных странах.

На последнее обстоятельство Али обратил внимание едва ли не первым. Да, доходы от продажи экспроприированного еврейского имущества улучшали финансовое состояние оккупированных и зависимых стран, позволяли поддерживать их национальные валюты, резко ослабленные немецким грабежом, сокращая потребность в эмиссии денег. А сама продажа позволяла сократить возникший вследствие товарного дефицита резкий перевес покупательной способности, связать какую-то часть ее. Инфляция, конечно, имела место, но не переходила в галопирующую; национальные дензнаки сохраняли функцию платежного средства. Иной вариант, подчеркивает Али, сразу затруднил бы или сделал невозможной плановую эксплуатацию оккупированных стран, равно как и сотрудничество их населения с немцами.

На вопрос: куда девалось имущество ограбленных, депортированных и умерщвленных? – Али дает четкий ответ: их золото, драгоценности, часы, украшения, их одежда, предметы обихода, оборудование их мастерских и лавок, их валюта и ценные бумаги, их дома и хозяйственные постройки – все это продано местному населению (основные ценности оказались в руках биржевиков и коммерсантов) Ну, а денежный эквивалент различными, большей частью обходными путями поступил в немецкие военные кассы. Полученными таким путем национальными дензнаками других стран оккупанты оплачивали местные товары и услуги, приобретаемые для нужд их войск и гражданского населения рейха, выплачивали жалованье своим солдатам.

Понятно, что экспроприация граждан других государств в пользу Германии не должна была документироваться, все относящиеся к ней вопросы обсуждались, как правило, устно, в узком кругу. Германская сторона уделяла особое вниманием тому, чтобы представить соответствующие мероприятия как внутреннее дело оккупированных (тем более – формально независимых) стран. Чиновники оккупационных администраций тщательно заметали следы, ведущие к источнику средств, переводя их с одного счета на другой, и вовлекали в эту практику финансовые ведомства и национальные банки зависимых и покоренных стран, превратив их, по выражению Али, в «укрывателей краденого».

Выручка от продажи еврейской собственности втекала в сборный резервуар госбюджетов этих стран, а затем, в очищенной от следов ее происхождения форме, присваивалась немцами. В оккупированных странах это присвоение было стопроцентным, в странах союзных и вассальных, где оно оформлялось как вклад последних в «совместные военные усилия», достигало 40 и более процентов.

Тем не менее гешефт был выгоден и для властей покоренных стран. Да, немцы требовали в оплату оккупационных расходов огромные, в конечном счете разорительные суммы. Но при этом предлагали совместно ограбить третьего и сделать так, чтобы он затем исчез. В какой-то мере это уменьшало возлагаемое на них бремя. «Такая увязка, - подчеркивает Али, - как правило, опускается даже в новейшей литературе по «аризации», равно как и в очень подробных подчас отчетах национальных комиссий историков относительно экспроприации евреев».

Еще одним способом эксплуатации и ограбления других народов в пользу немцев был рабский труд миллионов иностранных рабочих в Германии (часть вербовалась туда добровольно, однако большинство составляли пригнанные). Не говоря уже о том, что труд этих людей оплачивался хуже равноценного труда немцев (рабочим из Польши и Советского Союза – самым дискриминируемым – за равный труд предприятия платили на 15-40% меньше), их облагали более высоким подоходным налогом плюс особым налогом в размере 15% заработка. Евреи, цыгане и «остарбайтеры» платили в итоге в три раза больше, нежели работающие рядом немцы. Именно поэтому, а также за счет вольнонаемных польских рабочих поступления от подоходного налога в казну рейха во второй половине военного времени увеличились вдвое.

То, что оставалось иностранным рабочим после вычета налогов, социальных взносов и стоимости содержания в «трудовом лагере», принудительно отправлялось на их «сберегательные счета». Деньги оттуда можно было снять лишь по возвращении на родину, т.е. после окончания войны, победоносного для Германии. «Берлинское бюро Центрального хозяйственного банка Украины», куда предприятия переводили эти «сбережения», было, как отмечает Али, одним из псевдонимов кассы германского рейха.

Таким образом, использование иностранной рабочей силы позволяло почти полностью изымать ее заработки в пользу рейха. Это стабилизировало его финансы, щадило немецкого налогоплательщика и избавляло дефицитный потребительский рынок от давления покупательной способности. Если бы вместо этих людей задействовали, скажем, немок или увеличили продолжительность работы тыловиков-мужчин, в денежный оборот влились бы многие миллиарды марок, для которых не было покрытия. Это дестабилизировало бы марку и породило недовольство населения.

В связи с использованием иностранной рабочей силы Али отмечает еще два обстоятельства. Во-первых, реально эта рабочая сила оплачивалась странами ее происхождения. Из тарифной ставки, уплачиваемой немецкой фирмой, имперская касса, помимо всех налогов, сборов, социальных отчислений, помимо пресловутых «сбережений», получала и ту часть, которая перечислялась в валюте страны происхождения на содержание семьи работника. Деньги эти брались из бюджета соответствующей страны, и в случае союзных стран, а также Бельгии заносились на клиринговые счета. Однако возможность погашения задолженности, как показывает Али, никогда не воспринималась всерьез, а по отношению к оккупированным странам не рассматривалась даже формально. Во-вторых, в отношении угоняемых на принудработы советских граждан применялась следующая практика: все их движимое имущество реализовывалось местными хозяйственными подразделениями вермахта, а выручка от продажи, вместе со всей имевшейся у них наличностью, заносилась на т.н. «сберегательные счета» в имперской кредитной кассе. Деньги оттуда могли быть получены вкладчиком только по возвращении на родину (т.е. опять-таки по окончании победоносной для Германии войны).

Таково вкратце основное содержание книги Али. В тесной связи с ним находится сюжет, также трактуемый по-новому – об отношениях нацистского руководства и традиционных элит (юристов, дипломатов, генштабистов, особенно экономистов и финансистов) при проведении в жизнь описанной политики.

Али детально прослеживает роль, которую руководство и ведущие специалисты финансово-хозяйственных ведомств – минфина, рейсбанка, имперской кредитной кассы, интендантского управления вермахта – играли в добывании денег для ведения войны и подкармливания немцев.

Известно, что в 1942 г. президент рейхсбанка Функ и рейхсфюрер СС Гиммлер договорились о том, что золото (включая выломанные из челюстей золотые зубы), драгоценности и наличность убитых в лагерях смерти поступают на хранение в рейхсбанк, который начисляет их денежный эквивалент на особый счет, зашифрованный кодовым именем «Макс Хайлигер». Менее ценные мелкие предметы (часы, перочинные ножи, авторучки, портмоне и пр.) продавались через маркитантские лавки фронтовикам, хорошую одежду и обувь могли приобрести переселенцы из числа «фольксдойче». Но выручка от продаж во всех случаях шла государству – со счета «Макс Хайлигер» она переводилась затем на соответствующую позицию («Отдельный план ХVII») военного бюджета. Как подчеркивает Али, министр финансов Шверин фон Крозиг лично следил за ходом этих процессов.

В некоторых случаях инициатива однозначно принадлежала специалистам. Именно чиновники минфина и рейхсбанка изобрели практику множества счетов, позволявшую, переводя награбленные деньги с одного на другой и смешивая их с деньгами иного происхождения, запутать и скрыть их источник. Система «имперских кредитных билетов» - тоже их ноу-хау. Никаких указаний сверху не потребовалось, чтобы ввести в действие порядок, в соответствии с которым переводы иностранных рабочих их семьям за границей выплачивались не в рейхсмарках, а в валютах соответствующих стран. Это же относится к экспертам минпрода, устанавливавшим, какие группы населения должны снабжаться по резко пониженным нормам (прежде всего евреи, затем советские военнопленные, затем душевнобольные и т.д.). Достаточно было принципа, провозглашенного Гитлером: хорошо то, что полезно для немцев, о методах он не требует отчета.

Финансисты и снабженцы вермахта играли активнейшую роль в осуществлении геноцида. Как профессионалы они были заинтересованы в максимально высоких контрибуциях – чтобы финансовые дефициты по возможности реже и меньше отражались на стратегических планах и моральном состоянии войск. Поэтому во многих местах они сами организовывали грабеж еврейского имущества (в Бельгии, Салониках, на Родосе, в Тунисе и пр.), в других вынуждали местные власти делать это (в Сербии, Франции, Италии). Для последующей депортации ограбленных в лагеря уничтожения вермахт, как правило, предоставлял транспорт. Делалось это, как подчеркивает Али, не просто потому, что военные ненавидели евреев, или в силу специфически немецкого рабского повиновения, вытеснившего остатки совести, а из-за реального материального интереса.

Между политическим руководством и чиновниками-специалистами возникали иногда различия взглядов по вопросу о том, как быстро и какими методами Европа должна быть ограблена. Первое, как правило, ориентировалось на краткосрочный, вторые – на среднесрочный эффект: они хотели еще какое-то время подоить корову и дать ей принести теленка, прежде чем отправить на бойню. Нацистские же главари мыслили в категориях политического выживания. Их лейтмотив – любой ценой добиться в кратчайший срок (пара недель или пара месяцев) соответствующей цели, чтобы удержаться на плаву.

Эти противоречия, порожденные ими трения и стычки (картина насквозь авторитарного вождистского государства, по мнению Али, неверна) в конечном счете шли на пользу системе. Сохраняющаяся возможность выявлять различия, ставить вопрос об оптимальном пути – все это помогало добиваться высокой эффективности. Без тонкой коррегирующей доводки, компетентной выверки подчас безрассудно рискованных импровизированных акций нацистского руководства, без этого «убийственного сплава политического волюнтаризма и функциональной рациональности» чудовищные преступления не могли бы осуществиться. Взаимодействие политиков, экспертов и большинства населения – вот что лежало, по Али, в основе свершившегося.

И здесь мы возвращаемся к основному, наиболее болезненному выводу Али: «Система была создана для общей выгоды немцев. Каждый принадлежавший к «расе господ» - а это были не только какие-то нацистские функционеры, но 95% немцев – в конечном счете имел какую-то долю в награбленном – в виде денег в кошельке или импортированных, закупленных в оккупированных, союзных или нейтральных странах и оплаченных награбленными деньгами продуктах на тарелке. Жертвы бомбежек носили одежду убитых евреев и приходили в себя в их кроватях, благодаря Бога за то, что выжили, а партию и государство – за оперативную помощь. «Холокост, – заключает Али – остается непонятым, если не анализируется как самое последовательное массовое убийство с целью грабежа в современной истории».

Такой ответ на вопрос о причинах происшедшего решительно расходится с принятыми из «национально-педагогических» соображений объяснениями, возлагающими ответственность на отдельные лица или группы – безумного, якобы харизматичного диктатора и его окружение или на банкиров, руководителей концернов, генералов и т.д. В ГДР, ФРГ, Австрии, констатирует Али, применялись различные стратегии самозащиты, но с одной и той же целью – обеспечить большинству населения спокойную жизнь и чистую совесть.

Али понимает, конечно, сколь ответственен сделанный им вывод: «Когда я говорю о «немцах», это понятие тоже относится к числу коллективистских обобщений… И все же, при всем его несовершенстве, оно кажется мне несравненно более точным, чем сильно суженное «нацисты». Ибо Гитлеру снова и снова удавалось расширить базу общественного согласия с его режимом далеко за пределы круга членов и избирателей его партии. Конечно, были немцы и немки, которые оказывали сопротивление, страдали и гибли в борьбе; немецкие евреи тоже были немцами, понимали себя как таковых, зачастую не без гордости. И все же выгоды из аризации извлекали именно немцы (включая австрийцев), понимая под этим словом 95% населения. Тот, кто заявляет, что это были лишь отъявленные наци, уходит от реальной исторической проблемы».

Перефразируя слова известного философа Макса Хоркхаймера: «Молчащий о капитализме не должен рассуждать о фашизме», - Али завершает книгу собственной максимой: «Тот, кто не желает говорить о выгодах миллионов простых немцев, пусть молчит о национал-социализме и Холокосте».

Несколько слов о реакции на книгу научного сообщества. Патриарх немецкой историографии Ганс Моммзен вместе с большинством других рецензентов оценили ее положительно. Из видных историков лишь Ганс-Ульрих Велер занял иную позицию: по его мнению, Али впал в «узколобый, анахроничный материализм». Оксфордский историк-экономист Адам Туз заявил, что автор ошибся в расчетах, вследствие чего вклад немцев в оплату военных расходов оказался заниженным. В пересчете на душу населения они платили в 1944 г. больше налогов, чем, например, англичане, а если учесть рост государственного долга, то их финансовое бремя было еще тяжелее. Али, однако, возразил: подушный расчет не учитывает главного – того, что бóльшая часть немцев практически не платила прямых налогов. Путем налогообложения богатых и перечисленных форм грабежа «чужаков» военные расходы покрывались, действительно, лишь наполовину, вторую же составляли кредиты, и в конечном счете немцы расплатились по ним девальвацией марки, обесценением банковских вкладов, страховых сбережений и пр. Но, во-первых, такой исход не входил в планы нацистского руководства, а во-вторых, людей тогда, как и сегодня, интересовало то, что изымают из их карманов, а не рост государственного долга.

Некоторые рецензенты упрекали Али в том, что он «смакует» картины вывоза немецкими солдатами-отпускниками всего, что плохо лежало в оккупированных странах; это мешочничество, утверждали они, не имело для Германии важного финансово-экономического значения. В ответ Али привел цифры: применительно к Франции, например, стоимость таких закупок составляла 3/4 возложенных на нее оккупационных расходов.

Но суть не только и не столько в экономической стороне: поощряя грабеж, нацистское руководство создавало впечатление «отеческой заботы о людях», давало им ощущение «маленького счастья посреди большой войны». Коррумпирующий эффект посылочно-мешочной эпидемии Али демонстрирует письмами домой… солдата Генриха Бёлля. Поначалу в них звучат критические нотки по отношению к поведению товарищей, но постепенно эпидемия захватывает и его («дьявол, - вздыхает он в письме, - это действительно дьявол, и он сидит во всех»). «Под благосклонным покровительством «крестных отцов» Геринга и Гитлера, - констатирует Али, - солдат Бёлль целеустремленно и вдохновенно покупает и переправляет в Кёльн» родителям и жене масло, яйца, шоколад, кофе, лук, полпоросенка, мыло, косметику, дамские чулки, туфли, безрукавку и т.д., просит прислать ему для закупок все имеющиеся дома свободные деньги. «Католическая, чуждая нацизму политически семья Бёллей была довольна... Так возникала лояльность миллионов людей, в случае Бёллей – безусловно пассивная. Но для способности к политическому функционированию режиму больше и не требовалось».

Значит ли сказанное, что мы согласны с Али буквально во всем? Нет. Нам представляется, что он все же недооценил роль пропаганды и террора в поддержании нацистского режима. О первой он упоминает однажды и мимоходом как об известном, само собой разумеющемся и отнюдь не решающем факторе, второй же квалифицирует как проводимый «пунктиром на периферии (немецкого) общества». Этот последний тезис иллюстрирует цифра – на конец 1936 г., когда начальная волна политических репрессий схлынула, многие противники режима эмигрировали и он очевидным образом консолидировался, численность узников концлагерей составляла 4761 человек (включая алкоголиков, наркоманов и профессиональных преступников) на 60 с лишним миллионов человек населения.

Да, масштабы террора против собственного народа были, конечно, несравнимы со сталинскими. Однако из 300 тысяч членов КПГ, которых та имела на 1932 г., половина провела то или иное время в заключении, а 20 тысяч заплатили за свою деятельность жизнями (коммунисты принесли в годы нацистской диктатуры наибольшее число жертв).

И совсем неправ Али, когда для доказательства другого тезиса: «подавляющее большинство (немцев) не нуждалось ни в каком надзоре», - приводит сопоставление: в ГДР для контроля над 17 миллионами граждан было задействовано 190 тысяч штатных и столько же нештатных агентов «Штази», а гестапо в 1937 г. насчитывало лишь 7 тысяч сотрудников, включая секретарш и хозяйственников, СД – и того меньше. Здесь не учтен главный факт: в Третьем рейхе действовала всепроникающая система официальной слежки за населением. Домовые и квартальные надзиратели докладывали о поведении жильцов, их высказываниях, посетителях и пр. местному партийному руководству, низовыми функционерами которого являлись. Те же функции на рабочем месте выполняли служащие «Немецкого трудового фронта» (нацистский эрзац распущенных профсоюзов). Общее число надзиравших по должности составляло не менее 2 миллионов.

Но главный тезис – «об удовлетворенном режимом среднем арийце …, который позволял совершаться всем преступлениям и пользовался их плодами», - обоснован в книге достаточно солидно. Разве лишь для последнего отрезка следовало бы дополнить, упомянув о той причудливой смеси из предчувствия катастрофы, надежды на чудо, страха перед возмездием победителей и перед террором властей, глухого недовольства, чувства бессилия и упрямого желания продержаться, которая характеризовала настроения пресловутого «среднего немца».

Впрочем, упреки такого рода Али отводит, заявляя: «Моя книга не претендует быть всеобъемлющим объяснением национал-социалистического периода истории».

В заключение – о реакции на книгу рядового читателя. Германия переживает сейчас нелегкие времена. Затянувшийся экономический застой, астрономические расходы на интеграцию бывшей ГДР повлекли за собой истощение ресурсов, накопленных за годы экономического процветания. Беспрецедентная для послевоенной Германии массовая безработица, страх работающих перед завтрашним днем, эрозия и демонтаж системы социальных гарантий – все это ведет к снижению уровня и качества жизни и, конечно, воспринимается болезненно.

И в это самое время Али напоминает соотечественникам, что 95% немцев извлекли некогда личную выгоду из гитлеровского режима. И в телевизионном интервью бросает:

«Если бы все это (награбленное у иностранцев и инородцев – С.М.) нужно было возместить – с положенными за истекшее время (с 1944-1945 гг.) процентами – наши зарплаты и пенсии пришлось бы сократить вдвое».

Может это понравиться?


Интересно будет найти комментарии историков и экономистов.
Краток итожа (очень поверхностно): в том числе и по экономическим причинам Гитлер остановиться не мог, нарастание снежного кома кредитво вынуждало жестко делить население по сортам. низший сорт подлежал уничтожению.
В рассмотрении процессов с положительной обратной связью перекликается с "Ружья, микробы и сталь". Такие процессы  -- жестокая и могучая сила, очень быстро рушащие возможности контроля. И -- колея становится глубокой очень, очень быстро.
lfirf: (взирая на мир)
http://scepsis.net/library/id_932.html
«Народное государство» Гитлера
Götz Aly, Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus.
Frankfurt am Main, 2005, 444 с.

Cреди немецких историков, изучающих самый мрачный и позорный период истории своей страны – 12 лет нацистской диктатуры, – Гётц Али занимает особое место. Его работы привлекают внимание не только специалистов, но и широкой публики. Так произошло и с нынешней - на нее откликнулись едва ли не все сколько-нибудь заметные органы немецкой печати. По общему мнению, книга Али «Народное государство Гитлера. Грабеж, расовая война и национальный социализм» - это, бесспорно, новая попытка истолкования исторического феномена, известного как «Третий рейх».

Али задался простым и вполне естественным вопросом: в чем причина многолетних успехов Гитлера, поддержки его огромным числом немцев? Как могло столь очевидно мошенническое и преступное предприятие, как национал-социализм, добиться столь высокой, сегодня едва ли объяснимой степени интеграции общества?

Конечно, насаждаемая и разжигаемая сверху ненависть против «неполноценных», «инородцев», «евреев», «большевиков» и пр. была существенной предпосылкой. Однако в предшествующие десятилетия немцы были не более отягощены ею, чем другие европейцы, их национализм был не более расистским. Утверждение о раннем развитии в Германии особого, специфичного для нее «истребительного антисемитизма» и ненависти к «чужакам», по мнению Али, лишено оснований.

Ответ автора состоит в понимании нацистского режима как «услужливой (по отношению к подавляющему большинству немцев – С.М.) диктатуры». Гитлер, гауляйтеры, значительная часть министров, статс-секретарей и пр. действовали как классические политики-популисты, постоянно озабоченные настроением управляемых. Они ежедневно задавались вопросом, как добиться их удовлетворенности, улучшить их самочувствие. Каждый день они заново покупали их одобрение или по меньшей мере нейтралитет.

Программа «национального социализма» была не только пропагандистским лозунгом, во многом ее реализовывали на практике. Вот говорящий сам за себя перечень мер социальной политики, осуществленных до войны: введение оплаченных отпусков для рабочих и служащих; удвоение числа нерабочих дней; развитие массового туризма, в том числе для рабочих; создание первой модели дешевого «народного» авто; поощрение семей с детьми (выплата пособий) за счет холостяков и бездетных пар; начатки развитой затем в ФРГ системы пенсионного обеспечения; введение прогрессивного налогообложения. К ним следует добавить защиту крестьян от неблагоприятных последствий капризов погоды и колебаний цен на мировом рынке; защиту должников от принудительного взыскания долга путем описи и продажи имущества (должников по квартплате – от выселения). Понятно, что все это способствовало популярности режима.

Во время войны нацистское руководство, учитывая уроки войны 1914-1918 гг., прежде всего озаботилось продовольственным снабжением населения, организовав его так, чтобы простыми людьми оно ощущалось как справедливое. Повышенные нормы выдачи были связаны с более тяжелой работой или особыми, вызванными состоянием здоровья потребностями. Это имело следствием рост симпатий к режиму, что отмечалось даже его противниками.

Во-вторых, и тоже учитывая уроки прошлого, власть постаралась не допустить безудержной инфляции и краха немецкой валюты. В-третьих, обеспечила семьи солдат деньгами (они получали 85% чистого заработка кормильца до призыва, в то время как семьи британских и американских солдат - менее половины). Военнослужащие слали родным посылки из оккупированных стран, отпускники тащили домой мешки, чемоданы, сумки весом в десятки килограммов. С учетом жалованья и довольствия военнослужащих подавляющее большинство немцев жило во время войны лучше, чем до нее. Это «военно-социалистически подслащенное благосостояние» позволяло поддерживать дух масс, побуждая их вытеснять из сознания преступную подоплеку такой политики.

Средства осуществления ее вскрывают ключевые цифры, резюмирующие сложные и трудоемкие подсчеты, произведенные автором: по меньшей мере две трети реальных немецких доходов во время войны проистекали из иностранных (оккупированные и вассальные страны) и «расово-чуждых» (евреи, иностранные принудрабочие) источников; оставшаяся треть делилась между социальными слоями немецкого общества крайне неравномерно – 1/3 его (наиболее зажиточные) вносили 2/3 налогового бремени, в то время как 2/3 (широкие массы) – лишь 1/3.

В годы войны большинство (на 1943 г. – 70%) немцев – рабочие, мелкие служащие, мелкие чиновники – не платили прямых военных налогов; крестьяне имели существенные налоговые льготы; пенсии в 1941 г. были повышены (это ощутили особенно мелкие пенсионеры). Все предложения финансовых специалистов об усилении налогообложения отвергались руководством рейха «по политическим соображениям».

Оборотной стороной этой политики было повышенное налогообложение буржуазии: 75% внутринемецких военных налогов вносили предприятия и получатели высоких доходов. По оценкам, исходящим из деловых кругов, в 1943 г. от 80 до 90% предпринимательских доходов изымалось государством. Даже будучи преувеличенной, цифра отражает налогово-политическую тенденцию нацистского государства.

Та же забота о «благе народа» характеризовала и «генеральный поселенческий план Ост», вырабатывавшийся с 1939 по 1942 г. В своей окончательной форме он предусматривал вытеснение из европейской части СССР « в сторону Сибири» до 50 млн. славян, место которых должны были занять немецкие колонисты. Гитлер мечтал переселить из Тюрингии и Рудных гор «наши бедные рабочие семьи, чтобы дать им бóльшее пространство». «Немецкий рабочий фронт» предусматривал устранить таким путем «по меньшей мере 700 тыс. мелких, убогих сельских хозяйств». В 1942 г. немецкие дети играли «в вооруженных крестьян на черноземных пространствах», невесты солдат мечтали о сотнях тысяч «рыцарских имений» на Украине. И даже Генрих Бёлль писал родителям в конце 1943 г.: «… Я часто думаю о возможности колониального существования здесь на Востоке после выигранной войны». Все это, подчеркивает Али, планировалось не ради прибылей юнкеров и монополистов, а как «конкретная утопия для каждого» немца.

Расовая теория нацистов справедливо расценивается как идейная подготовка и обоснование ненависти и массовых убийств. Но для миллионов немцев она была привлекательна другой своей стороной – обещанием равенства внутри нации. Нацизм, показывает Али, действительно обеспечил немцам бóльшее социальное равенство и бóльшие возможности социальной мобильности, нежели имевшиеся в кайзеровском рейхе и Веймарской республике.

Нацистская идеология, подчеркивая различия вне нации, смягчала классовые различия внутри. Это ощущалось в организациях «гитлерюгенда», Союза немецких девушек, при прохождении имперской трудовой службы, в организациях партии и, хотя более медленно, даже в вермахте.

Война ускорила демонтаж социальных перегородок. Большие потери командного состава заставили с октября 1942 г. открыть путь к офицерским должностям людям без законченного школьного образования. И это было встречено в широких слоях населения «восторженно». Согласно нюрнбергским законам 1935 г. новые браки между «арийцами» и евреями были запрещены, зато впервые в истории Германии офицер мог жениться на дочери рабочего, если не существовало, конечно, биологических противопоказаний.

Итак, резюмирует Али, посредством грабительской расовой войны неслыханных масштабов нацизм обеспечил немцам невиданную ранее степень благосостояния, социального равенства и вертикальной социальной мобильности. Вот почему режим чудовищных массовых преступлений был в то же время режимом огромной популярности. Отсутствие сколько-нибудь эффективного внутреннего сопротивления, равно как и последующего чувства вины Али объясняет этой исторической констелляцией.

Новизна такой трактовки состоит именно в раскрытии органической связи «народного» («социального») государства с преступлениями – в противоположность господствующему подходу, отрывающему чудовищные жестокости нацизма от тех акций режима, которые сделали его столь привлекательными для огромного большинства (до 95%) немцев.

Центральной темой книги, как уже говорилось, является нацистская политика финансирования войны. С нескрываемым сарказмом Али отмечает, что в многотомном, стоившем миллионы евро и «становившемся все более бесплодном» труде «Немецкий рейх и вторая мировая война», подготовленном Военно-историческим институтом бундесвера, этой проблеме уделено минимальное внимание (как, впрочем, и в относящемся к последним годам существования ГДР исследовательском проекте «Европа под знаком свастики»). Представитель первого из этих коллективов заявил Али (2002): «Для нас, обычных историков, эти финансовые дела слишком сложны, … мы не можем это исследовать».

В pendant к этому разговору приводится другой, имевший место в федеральном военном архиве во Фрайбурге. Когда Али заказал там поисковую картотеку (крайне несовершенную) к фонду «Интендантское управление Главнокомандования вермахта», сотрудник архива сказал ему: «Господин Али, Вы, конечно, хорошо разбираетесь в этих делах, но здесь, мне кажется, Вы ошиблись, эти документы обычно никто не заказывает». То немногое, что сохранилось из архива управления, было описано в обзоре фонда неправильно и не подготовлено для использования.

Не устрашившись этих трудностей, Али столкнулся и с другими. Выяснилось, что множество документов о чрезвычайном военном бюджете Третьего рейха, где подробно фиксировались доходы, полученные из оккупированных стран, были впоследствии (уже после войны) сознательно уничтожены. Это относится прежде всего к актам, касающимся использования еврейского и вражеского имущества, с помощью которых могла быть детально расшифрована невероятно выросшая за годы войны статья бюджета «Общие административные доходы». Уничтожение их происходило как в ФРГ, так и в ГДР. Общим мотивом была заинтересованность в исчезновении документов, из которых без труда могли быть выведены реституционные требования. «И тут, и там это делалось в интересах всех немцев».

Сохранившиеся документы из архивов Германии и других стран (тех, что пустили автора туда – ибо некоторые отказали или просто не ответили на запросы) легли в основу его исследования.

Бюджетная политика Гитлера, как показывает Али, с самого начала была авантюрной, ориентированной на ожидаемые будущие доходы (поэтому с 1935 г. он запретил обнародование госбюджета). Перевооружение Германии, позволившее ликвидировать безработицу и повысить покупательную способность масс, осуществлялось за счет гигантских кредитов, приведших к быстрому росту внутреннего государственного долга. Бюджеты сводились с огромным дефицитом, и к концу 1937 г. Германия стояла на пороге банкротства. Выход был найден во внешней экспансии (аншлюс Австрии, захват Судетской области, а затем и остальной Чехословакии) и экспроприации евреев (путем наложенного на них после «Хрустальной ночи» «штрафа» в размере 1 млрд. рейхсмарок, а затем «аризации» еврейской собственности).

Финансирование начатой войны было организовано нацистским руководством при деятельной помощи менеджеров государственных и частных финансов как огромное мошенничество. Чтобы не лопнуть, оно должно было каждый раз покрываться выгодным победоносным миром. Этот мир должен был обеспечить удовлетворение «подвешенного» потребительского спроса внутри страны и погашение военных долгов. Чем дольше шла война и чем больше средств она сжирала, тем больше должна была быть добыча и, следовательно, тем бесчеловечнее обращение с покоренными.

Непрекращающаяся болтовня о народе без пространства, о колониях, об экспансии на Восток, об «аризации» и пр. в конечном счете преследовала одну лишь цель – достижение не заработанного собственным трудом общего для немцев благосостояния и притом в кратчайшие сроки. Ибо, как показывает Али, разглагольствуя о том, что они закладывают фундамент «тысячелетнего рейха», нацистские главари на самом деле сплошь и рядом не знали, чем на следующий день покроют свои счета.

После быстро и легко одержанных побед финансовые и продовольственные проблемы вставали заново. Как бы велики ни были добыча и завоеванные территории, результат всегда оказывался ниже ожиданий. Поэтому Гитлер не мог остановиться, удовлетвориться эксплуатацией уже завоеванного. Политика «непокрытого чека», подлежащих оплате в короткий срок государственных казначейских обязательств, нависающего внутреннего долга – иначе говоря, финансовое хозяйство, функционирующее по принципу мошеннического «снежного кома» - все это делало нацистскую верхушку объективно неспособной к миру. Экспансия должна была продолжаться, прекращение ее привело бы к банкротству и концу режима.

Нацисты выжимали из оккупированных стран колоссальные контрибуции, разрушая этим их национальные валюты, высасывали миллионами тонн продовольствие для прокорма оккупационных войск и отправки в Германию. Их лозунгом было: если во время войны кто-то должен голодать, пусть голодают другие; если военная инфляция неизбежна, пусть от нее страдает в первую очередь население покоренных стран.

Как уже отмечалось, от немецких военнослужащих шли в рейх миллионы вещевых и продуктовых посылок. Чтобы масштабы этого грабежа остались тайной, статистика отправлений, которая велась почтовым управлением вермахта, в конце войны была уничтожена. Али обратился поэтому через газету «Ди цайт» к пожилым читателям и читательницам с просьбой описать содержимое этих посылок. Результат: женщины ностальгически вспоминали об отличных продуктах и промтоварах, которые получали от находившихся в армии отцов, мужей, братьев, мужчины же – все без исключений – утверждали, что никогда не отправляли посылок.
Продолжение: http://lfirf.livejournal.com/331829.html,

lfirf: (воть)
Туніс мав розбіжності у поглядах між релігійною та світською частинами населення.

Так само, як у вашій країні багато суперечностей у поглядах людей, які живуть на заході та сході. В результаті важких випробувань Туніс отримав дві дуже важливі речі, і перша з них - це політична філософія "немає переможців і переможених".

Наприклад, вам хтось не подобається, ви йому не вірите, таке буває. Бо, наприклад, ви - релігійна особа, а він - ні. Але ви маєте знайти спосіб написати разом Конституцію, яка буде задовольняти вимоги всіх сторін. Тоді немає ані переможців, ані переможених.

Тобто, по-перше, всі мають брати участь у політичному процесі. По-друге, в Тунісі дуже розвинене громадянське суспільство, завдяки якому вдалося досягнути згоди - завдяки профспілкам робітників, юристів, лікарів, жіночим організаціям та організаціям з прав людини.

Американський журналіст Томас Фрідман - один з найвпливовіших коментаторів у світі. Це людина, яка двічі на тиждень виступає з колонкою на шпальтах найвпливовішої газети планети "Нью-Йорк Таймс". Він пише про міжнародну політику, глобалізацію та Близьких Схід, але не в новинному жанрі, а оціночному.

За висвітлення Ліванської війни 1982 року він отримав першу зі своїх трьох Пулітцерівських премій, а назва його передостанньої книги "Плаский світ" стала таким же "мемом", як і "Кінець історії" Френсіса Фукуями, з яким погоджуються або до якого апелюють дослідники та експерти всього західного світу.

Перебуваючи в Києві з лекцією "Коротка теорія про все на світі", Фрідман поділився з "Українською правдою" своїми відстороненими думками про трансформації постреволюційних держав, а також страхи Володимира Путіна.

- Як ви оцінюєте ситуацію в Україні? Які бачите ймовірні сценарії розвитку подій?

- Мені би дуже хотілося, щоб Україна знайшла свій шлях у майбутнє, прийнятний для більшості населення, і щоб при цьому не було проблем з боку Росії. Але з кожним днем шанси на такий розвиток подій тануть на очах. Зараз на карту поставлено майбутнє, і виграти може або Путін, або Україна.

Україна робить правильно багато речей. Але перед країною зараз постає завдання – створити інклюзивну та легітимну політичну систему, яка зможе втілити сподівання Майдану через реальні політичні партії, органи управління і політичний процес.

Днями я написав у своїй колонці в "Нью-Йорк Таймс", що Путін набагато більше боїться вас, аніж нас. Ви розумієте, що відбувається насправді?

Якщо Україні вдасться втілити в життя ідеї Майдану та обрати гідних лідерів, які зможуть привнести ідеї Майдану в політику, у відносини з ЄС, якщо Схід і Захід будуть мати гарні перспективи, - це надзвичайна загроза для Путіна.

Він боїться цього більше, ніж наших літаків, танків і навіть санкцій. Якщо просто поряд будуть люди, які розмовляють тією ж мовою і яких довго асоціювали з Росією, а тепер ті ж самі люди самостійно визначають свою долю, - це найважче для нього.

Я не хочу війни з Путіним і не хочу, щоб Україна вступала у війну з ним. Я бажаю всього найкращого російському народу. Але теперішня поведінка Путіна вказує на те, що він є найбільшою загрозою для Росії, і, звичайно ж, для України. Шлях, який він обрав, веде Росію до поганого кінця.

Отже, я вражаю, що Україна має встановити правильні пріоритети, а саме - сформувати легітимний інклюзивний уряд, який впроваджуватиме ідеї Майдану через партії, політику, вибори та управління.

- Ви говорите про інклюзивний уряд, тобто той, який включатиме представників усіх партій, в тому числі регіоналів. Але як можна пропонувати місця в уряді тим, хто вбивав ваших прибічників?

- Давайте звернемося до досвіду країн Арабської Весни. Яка з цих країн має зараз найкращі результати?

- Це Туніс.

- А ви знаєте, якій країні США менш за все допомагали?

- Тунісу?

- Саме так. Чи не здається вам дивним той факт, що саме та країна, якій ми найменше допомагали, має найкращі результати? Чому? Туніс мав розбіжності у поглядах між релігійною та світською частинами населення.

Так само, як у вашій країні багато суперечностей у поглядах людей, які живуть на заході та сході. В результаті важких випробувань Туніс отримав дві дуже важливі речі, і перша з них - це політична філософія "немає переможців і переможених".

Наприклад, вам хтось не подобається, ви йому не вірите, таке буває. Бо, наприклад, ви - релігійна особа, а він - ні. Але ви маєте знайти спосіб написати разом Конституцію, яка буде задовольняти вимоги всіх сторін. Тоді немає ані переможців, ані переможених.

Тобто, по-перше, всі мають брати участь у політичному процесі. По-друге, в Тунісі дуже розвинене громадянське суспільство, завдяки якому вдалося досягнути згоди - завдяки профспілкам робітників, юристів, лікарів, жіночим організаціям та організаціям з прав людини.

У них є багато соціальних інститутів ще з епохи Хабіба Бургіба (перший президент Туніса). Частково це був вплив їх близького розташуванням до Європи.

Залучайте людей, створюйте рівні для всіх можливості у політиці, навіть якщо вам важко з кимось домовитись. Такими мають бути основні керівні принципи для народу України. Це те, що ви можете зробити.

- Ми вже мали подібний досвід, існувала широка коаліція за президента Ющенка, а результат був жахливим.

- Я не кажу про коаліцію. Я маю на увазі можливість рухатися уперед на засадах спільних принципів. Це не просто об’єднання людей, а об’єднання ідей, цінностей. Ваше майбутнє - це законність, це ЄС, це чесні та відкриті вибори.

Необхідно виявити спільні цінності і об’єднати навколо них якомога більшу кількість людей. Це має бути коаліція спільних цінностей, а не поділ пирога: "Це - тобі міністерство, це - мені міністерство, і давай красти разом".

- Що має робити Україна? На чому треба сфокусувати зусилля? В якій галузі?

- Існують пріоритети. Перший - це створення чесного, достойного та інклюзивного уряду. Необхідно мати надзвичайно сильне громадянське суспільство, встановити прозорість, залучати ЗМІ.

По-друге, є те, що я називаю "глобалюцією". А "глобалюція" для мене – це революція ззовні. Чим більше Україна має контактів з ЄС, тим більше вона долучається до загальноєвропейських стандартів прозорості, підзвітності, відповідальності та управління.

Фото фонду Віктора Пінчука

- Як ви вважаєте, наскільки ефективною була політика адміністрації президента Обами щодо України?

- Знаєте, ми переоцінюємо Америку та її можливості в таких країнах, як Єгипет, Туніс, Сирія та Україна, і недооцінюємо те, що можуть зробити самі люди цих державах. Мене більше цікавлять ваші дії, вони набагато важливіше того, що робимо ми.

- Мені здається, що деякі українці отримали розчарування, адже ви відписали Будапештський меморандум...

- Звичайно.

- Тобто ми маємо підпис президента Клінтона на документі, але Сполучені Штати не втрутилися у конфлікт у Криму. В Україні втрачають віру в гарантії Америки.

- Я розумію ваше розчарування. Я не є представником адміністрації президента США, а отже я не збираюся їх захищати. Але я вважаю, найголовніше - це те, що робите саме ви.

- Отже, ми маємо воювати із Росією і таким чином захищати єдність країни?

- Звичайно, ні. Я не знаю обороноздатності України, і чи здатна вона боротися із Росією...

- Наша обороноздатність набагато поступається російській.

- Так. Але я вважаю, якщо Путін захопить східні області України, це стане його найбільшою помилкою і початком кінця режиму Путіна.

- Чому ви так вважаєте?

- Мені підказує інтуїція, що люди там не хочуть бути частиною Росії. По-перше, їх більше турбують економічні питання. Вони хочуть відчувати, що тут їх поважають і рахуються з їхньою думкою.

А по-друге, якщо Путін зробить це, Україна зможе вже завтра вільно просуватися до ЄС, і тоді щодня люди у Донецьку та інших містах будуть цікавитися, чому в сусідніх областях живуть набагато краще. І це знову вкаже на неправильність дій Путіна.

На перших шпальтах американських газет статті про Крим. Економічна ситуація там жахлива. Інвестиції утікають з Росії - не тільки ті гроші, які вже були там, але й гроші тих, хто збирався інвестувати в Росію. Ви ще не бачите наслідків, але ви побачите їх через рік.

- На вашу думку, як зміниться світ за десять – п'ятнадцять років?

- Я б ніколи не зміг подумати, що зможу давати інтерв’ю, яке будуть записувати на диктофон у iPhone. Десять років тому для цих потреб був необхідний великий магнітофон та мікрофон. А зараз ви сидите навпроти мене із телефоном. Ви також можете зробити фотографії або зняти відео.

Smart phone - дуже важлива річ. Це не персональний комп’ютер, а "дуже персональний комп’ютер". За їх допомогою ми отримуємо все більше можливостей. Якщо би ви не володіли англійською, ви б говорили зі мною українською, а я б слухав за допомогою Google Translate і говорив би до вас англійською, и ви могли б почути і зрозуміти мене.

Десять років тому ми змінили персональні комп’ютери на smart phone, перейшли на безпровідний Інтернет, перейшли до прямого фінансування, краудсорсінгу та змінили способи передачі даних, запустили Indiegogo, Twitter, Facebook и перешли від Google до обробки великих масивів даних.

Це величезні досягнення. Якщо все буде добре, ми побачимо навіть більші досягнення в наступні десять років.

- Як ви вважаєте, чи залишиться Америка світовим лідером? Чи це буде Китай?

- Це залежить від того, що ми робимо. Я написав свою останню книгу про Америку. Неможна нічого отримати, виставляючи на показ свої вади, або, навпаки, вважаючи себе надзвичайним. Ми маємо докладати зусиль для досягнення результату.

Я думаю, що чим більш тісним і взаємопов’язаним стає наш світ, тим більшого значення набувають вічні цінності: здоровий глузд, відповідальне батьківство. Зараз відповідальне лідерство, чесний і порядний уряд значить дуже багато.

- Кожна країна хоче мати "чесний і порядний уряд".

- Так, але не все так просто.

- Як створити хороший уряд?

- Це називається лідерство. В деяких країнах лідери та еліта повністю корумповані, зацікавлені лише в розкраданні. Інші країни мають далекоглядну еліту. У останньому числі The New Yorker є стаття, в якій порівнюється Курдистан і Багдад. Дуже цікаво, бо політичний аналітик каже про те, що у Багдаді крадуть 80 відсотків, а країні залишають 20. В Курдистані крадуть 20 відсотків, а країні залишають 80. Якщо порівняти, то Курдистан - красивий, зростаючий, квітучий.

Я не кажу, що треба красти 20 відсотків замість 80 відсотків. Красти не треба взагалі.

Тепер давайте згадаємо про Індію та Пакистан. Джавахарлал Неру сказав у 1950-х роках, що найважливішим пріоритетом є розвиток інститутів і технологій. А Пакистан вважав пріоритетом побудувати атомну бомбу, військові бази та клуби офіцерів. І сьогодні ми можемо бачити різницю.

Тобто, деяким країнам пощастило, бо вони мають далекоглядних лідерів, а інші страждають через корумповану еліту.

Мені подобається Росія, але я на боці тих, хто намагається побудувати власне майбутнє. Я не з тими, хто приходить й каже, що ви повинні залишатися у сфері нашого впливу.

- Це "реалполітік" епохи Генрі Кіссінджера.

- Ви праві.

- Ви кажете, що Україні необхідне нове лідерство, але Україні лише 23 роки, а США на 200 років старша.

- Я розумію.

- Як подолати цю дистанцію, якщо нам необхідно це зробити набагато швидше, ніж це зробили ви?

- Я знаю, що це нелегко. Але подумайте про те, що ви вже зробили. Ви за три місяці скинули корумповану диктатуру. Це велике досягнення! Треба ставити питання "в чому полягає моя сила, а чому його слабкість?".

Слабкість його в тому, чого він боїться найбільш за все. Як я сказав, це не американські танки. Він боїться легітимної України. А якщо він цього боїться, то це і треба робити: проводити чесні і відкриті вибори, утворити більшість, яка зможе увібрати відповідальних політиків, і розвивати громадянське суспільство, яке буде спостерігати за ними щодня під мікроскопом.

- Чи існує для Росії загроза на кордоні з Китаєм?

- Найбільшим ризиком для Путіна є те, чого він ще не бачить. Знаєте, чого він не бачить?

Він не помічає 23-річного випускника інженерного факультету Московського університету, який вже вирішив їхати в Силіконову долину, тому що він дивиться на сьогоднішню Росію і розуміє, що тут в нього немає майбутнього.

Також він не бачить інвестора в Лондоні, Нью-Йорку або Токіо, який каже - я хотів вкласти кошти в російський фонд, але передумав. Ось чого він не бачить.

- Із вашого досвіду "арабської весни", як довго триває вікно можливостей після революції?

- Гарне запитання. З одного боку, часового обмеження немає. Але з іншого, є енергія, яку треба реалізувати, поки вона найпотужніша. Саме через це ви маєте зараз провести чесні вибори.

Подивіться на Туніс. Або подивіться на Польщу. Двадцять п’ять років тому в неї були величезні проблеми. І подивіться що вони зробили за ці 25 років! Це ж ваші сусіди.

Також позитивні зміни відбулися у Хорватії. Невже поляки краще за українців? Невже розумніші?

У вас є достатньо часу для того, щоб розпочати зміни. Так, ви можете скласти руки і сказати, що це неможливо, і це стане вашою реальністю. Але ви можете сказати самі собі, що ви можете зробити це - і справді домогтися цього.

lfirf: (взирая на мир)
Постараемся сделать первую (дай Б-г не последнюю) попытку анализа - данного феномена.
(А) сразу констатируем факт - националистическое движение было очень неоднородным. И абсолютно далеко не все националисты были антисемиты и участвовали в погромах и других видах насилия.

Но - человек, который не готов заниматься тонким анализом - включает сознание и подсознание, которое действует по следующей схеме -
Происходит мгновенная цепная реакция по следующей схеме/цепочке:

Украинцы->националисты->бандеровцы->антисемиты-фашисты

При этом есть жесткий разрыв между восприятием "русских" и "москалей", позволяющий контролировать манипуляционные происки.

И есть деструктивное смешение между "украинцами" и "бандеровцами", которое на уровне подсознания подменяет один термин другим.

-

--
Первый глубинно-психологический анализ противостояния Украина-Россия И о месте евреев...

Автор: M. Bruk

Сейчас особо мудрые (в позитивном смысле) аналитики пишут, что текущие события связанные с Крымом - помогут разрезать вредную связь между Россией и Украиной.

И здесь стоит разгрести один подвох.

Многие воспринимают русских и украинцев как два [самых] братских народа.
И мы видим, что сотни известных деятелей культуры России подписывают письмо, поддерживающее действия Путина.
И в этом письме - в качестве фундамента находится постулат о важности сохранения связи между Россией и Украиной.

Но - как и многие вещи в этом мире - эта пресловутая связь - имеет разные аспекты и их нужно разложить в два "ящика" - полезного и вредного.

История присоединения Украины к России

Присоединение Украины к России произошло при Богдане Хмельницком.

Какова была логика того события?

На карте Восточной Европы были народы с двумя христианскими версиями - католики и православные.

Украина под Польшей - была православной под католиками.

И так как в ту эпоху религия играла важную роль, то разница в религиозном мировоззрении двух народов была важным фактором, требующим реагирования.

И когда Православная Украина захотела отделиться от Католической Польши - то она поняла, что самой ей не выжить и выбрала вариант - присоединения к Православной России.

То есть - это решение было логичным с точки зрения религиозного самоопределения.

Но кроме этого - было масса других факторов, которые действовали не столь однозначно.
Два вида империй

Россия - была империей с многими вредными имперскими привычками.

Империи тоже бывают разными.

Интересно рассмотреть два вида империй.

Есть империи сильные, которые при этом стремятся подавить самобытность своих подопечных.

А бывают империи более слабые, которые при этом дают возможность развития своим подопечным.

К сожалению если мир находится в агрессивном состоянии, то сильная империя более устойчива, но за счет подавления самобытности частей.

Интересный пример слабой империи - Австро-Венгрия начала ХХ века.
В ней был расцвет культур всех составных частей.
Но, будучи столь "разно-пестрой" она была слабой и развалилась на части по результатам мировых войн.

Получается следующая ситуация.

---
Если вы хотите безопасности с помощью присоединения к сильной империи, то вы получите безопасность - за счет потери значительной части самобытности.

И фактически Украина - перейдя из-под Польши под Россию - вынуждена была пожертвовать значительной частью своей национальной самобытности.

---
---
Более того, если проанализировать связи разных народов, входивших в Совесткий Союз - с русским народом, то мы увидим, что самая плотная связь у русских с белорусами и потом с украинцами, а дальше уже все остальные - на большей дистанции.

То есть украинцы были "приклеены" к Русскому государству весьма плотно.

Далее, пока целостность Советского Союза - считалась благом,
это близость - рассматривалась как позитив.

----
Но позитивный взгляд на Советский Союз - это взгляд изнутри самой системы.
----
А извне - ситуация далеко не столь однозначна.

----
Поэтому - необходимо более осознанно смотреть на "пуповину", соединяющую два народа - и принять решение о том, насколько эта пуповина - полезна Украине.

Ярлыки и эмоции.

После войны у многих советских людей - слово "немец" вызывало очень жестко-негативную реакцию (следствие травмы войны). И при том, что современная Германия - очень сильно отошла от гитлеровской версии - генетическая память у нескольких поколений людей, пострадавших от фашизма - очень сильна.

То есть слово немец работает как ярлык и в подсознании почти автоматически заменяется словом фашист и далее включается ненависть и др.

В Украине похожим (хотя не столь сильно эмоционально окрашенным) является слово "москаль" по отношению к русским.

Москали - это такие очень грубые и жестокие солдаты/палачи, которые кстати проявили себя в том числе и в годы сталинских репрессий, но и в годы Гражданской войны.

----
В годы второй мировой войны - (обреченная) попытка украинцев возродить независимое украинское государство привела к более чем жесткому ответу "москалей", которые оставили свой травматический след в "генетической" памяти Украины.

---
Но здесь - пора уже включить более серьезный глубинный психологический анализ ситуации.

----
При этом - разношерстные группы националистов были в общественном сознании сведены к одном имени-ярлыку и наречены "бандеровцами".

При этом есть очень большие споры о том - насколько и кто был причастен к уничтожению еврейского населения. Познавательно посмотреть статью в Википедии про "Нахтигаль". И хотя это не академическая статья - мы должны как минимум осознать, что попытка свести все разнообразные факторы национального движения под один ярлык "Бандеровцы" а потом придать этому ярлыку - чисто негативную окраску - является чрезвычайно опасным фактором.

(В статье про Нахтигаль - виден длинный спор о том, участвовали ли ОУНовцы официально в Львовском погроме или нет. Тема это очень неоднозначна для профессионалов-историков, но обыватель, слыша ярлык "бандеровец" уже имеет готовый ответ, который для него подготовили пропагандисты-манипуляторы).
---
А теперь давайте проведем глубинный анализ ситуации.

В психологии есть очень "страшный" ярлык, который называется "генерализация" или попросту "обобщение".

Глубинная психология считает генерализацию одним из самых страшных механизмов по деформации нашей психики.

---
А теперь проведем тонкий анализ.

В арсенале украинцев есть специальный негативный ярлык по отношению к русским - "москали".
У русских есть специальный негативный ярлык по отношению к украинцам - "Бандеровцы".

А теперь взглянем глубже.

Когда украинец говорит про русских "москали", то всем очевидно, что это технический термин-ярлык (ругательный), который при этом никак не привязан к реальным историческим процессам.

Это такой технический ругательный термин.

Благодаря своей отстраненности - этот термин-ярлык не приклеивается буквально к восприятию народа, а сохраняет важную дистанцию.

В результате - термин "русские" имеет нейтральный смысл, термин "москали" - ругательный, но этот ругательный термин - дистанцирует и отводит на себя травмо-негатив и таким образом очищает основной термин - от чрезмерных негативных коннотаций.

---
Вспомним теперь ситуацию с немцами.
В принципе есть термины "фашисты", "нацисты", но в-целом, термин "немец" или "немцы" сохранил для многих негативный смысл - из-за конкретной истории второй мировой войны.

---
А теперь посмотрим на ситуацию с Украиной.

Для Украинцев не создали нейтрального внеисторического ярлыка, который бы позволил не вмешивать травму в объективный процесс.

Ярлык "Бандеровцы", выстроенный на фамилии конкретной исторической личности - стал опаснейшим фактором в политике.

---
К сожалению - подавляющее большинство людей не задумывается о тех опасных механизмах, которые действуют "в тени" за использованием таких ярлыков.

---
Постараемся сделать первую (дай Б-г не последнюю) попытку анализа - данного феномена.
(А) сразу констатируем факт - националистическое движение было очень неоднородным. И абсолютно далеко не все националисты были антисемиты и участвовали в погромах и других видах насилия.

Но - человек, который не готов заниматься тонким анализом - включает сознание и подсознание, которое действует по следующей схеме -
Происходит мгновенная цепная реакция по следующей схеме/цепочке:

Украинцы->националисты->бандеровцы->антисемиты-фашисты

При этом есть жесткий разрыв между восприятием "русских" и "москалей", позволяющий контролировать манипуляционные происки.

И есть деструктивное смешение между "украинцами" и "бандеровцами", которое на уровне подсознания подменяет один термин другим.

---
И тут еще некоторые "доброхоты" в лице несознательных евреев подливают масла в огонь.

Недавно по всему Интернету массово "гуляли" фотографии Львовского погрома.

Так как на тот момент - подсознание аудитории уже было возбуждено, то эти фото играли роль "масла в огонь".

Мы не говорим, что националисты "белые и пушистые", мы утверждаем, что есть объективная и очень непростая правда и есть манипулятивная технология которая подменяет сложную (и объемную) правду - "плоской" и опримитивленной карикатурной схемой, на которую прекрасно ловятся несознательные массы, обрабатываемые диктаторами и их аппаратом (то что происходит в России).

---
И тут мы должны осознать важнейший феномен.
Существуют специальные манипуляционные технологии - созданные именно с целью активировать вредные программы, включающие психоз ненависти.

В них есть два главных фактора.
(А1) использование ярлыка, который автоматически на уровне подсознания включается при восприятии группы людей (или целого народа).
(А2) вброс эмоционального видеоряда, который играет роль "масла в огонь".

----
И тут я хочу во всеуслышание - объявить об одном печальном факте.
Частично за раздувание этой истерии - ответственны евреи.

В их оправдание необходимо сказать, что у евреев до сих пор есть непроработанная травма - времен Холокоста по отношению к украинцам.

Но то что евреи сами же - подставляют украинцев в Ту же схему, с помощью которой оболваниваются толпы российских обывателей - является объективной реальностью.

Мы евреи - особенно громко и с пристрастием работаем в грубейшем жанре ярлыков и "масла в огонь".

---

Вернемся к Украине.

В самом чистом виде - механизмом "ярлык"&"масло в огонь" сейчас использует российская пропагандистская машина.

При этом - с помощью этого механизма - она легко вводит в возбуждение - также и крымчан и жителей Восточной Украины.

----
Еще раз заметим.

По отношению к Русским - нет ни одного "заразного" ярлыка, но есть "дистанцирующийся" ярлык, более того - далеко не все за термином "москаль" понимают грубость русской империи.

И это не потому что русские лучше украинцев. Но потому что русские сейчас находятся вне этой "игры" (то есть русские - не под обстрелом ярлыками).

А теперь вспомним историю второй мировой войны.

Термин "большевики" для западного мира - создавал подобный античеловечный образ.

А если вспомнить, что во время войны немцы склеили два термина - жиды и большевики, то мы сможем понять откуда бралась ненависть против русских и против евреев.

Приведем цитату (взятую из Википедии).

"Во время нашего марша мы видели следы жидо-большевистского террора, это так укрепило нашу ненависть к жидам, что в двух сёлах мы расстреляли всех встретившихся нам жидов".

То есть в годы войны со стороны противоположного советскому лагеря- фигурировали термины "большевики" и "Жидо-большевики".

Геббельсовская пропаганда подкрепляла систему видеорядом и все это весьма успешно работало на интересы той системы.

----


А теперь - увидим этот же фактор в жизни самих евреев - евреев Израиля.

Слово "сионист" было использовано анти-еврейским лагерем как негативный агрессивный ярлык.

К нему было добавлено видео-приложение - в виде палестинских детей, живописно убитых или раненых (кстати, еще неизвестно кем и когда).

И вся эта манипулятивная технология работает "как часы" в головах несознательных подопечных, особенно среди европейских либералов.

---
Поэтому - когда евреи не до конца понимая, что они творят - тиражируют анти-бандеровскую риторику, нужно понимать, что сами евреи в течение тысячелетий были биты именно с помощью все тех же механизмов.
(Еще христиане - натравливали не евреев свою паству с помощью подобных схем).

---
У этой риторики есть свои "ценные" для заказчиков аспекты.

(А) это оружие массового поражения. Оно работает на уровне сознания но особенно подсознания несознательных масс.

(Б) оно легко заразно. Персонаж из масс - легко переносит этот вирус.
Более того, такой персонаж обычно заряжает подобное послание "ядом" своих эмоций.

Обычно то с какой интонацией произносятся подобные демагогические вещи - добавляет третье измерение в список поражающих элементов.

Итак, список поражающих элементов:
- ярлык, который очень тяжело отлепить,
- видео-ряд (официальной пропаганды)
- и/или эмоция переносчика (при заражении "оральным" путем).

---
СУПЕР-ИНСАЙТ.

А теперь мы увидим интересный феномен.

Первый взгляд на ситуацию:
-русским "повезло", что у них есть такое оружие массового поражения против украинцев - в виде вируса "бандеровец".
-украинцам "не повезло", что у украинцев нет подобного оружия массового поражения против русских.

Поэтому в пропагандистской "бойне" украинцам нечего противопоставить русскому оружию.

---
А теперь дорогие мои читатели - посмотрите на описание ситуации:
"повезло/не повезло" и подумайте - можно ли оценить эту ситуацию по-другому?

Подумайте несколько минут.

А теперь правильный ответ:

- русским "не повезло", что у них есть такое "оружие" против украинцев.

Благодаря наличию этого "оружия" их диктатор Путин - воюет против Украины, оболванивая своих подданных - с помощью заражения русского народа пропагандистских ядом. И мы видим плачевную картину, как в 21 веке - толпы россиян все еще оказываются легко подвержены "средневековым" технологиям заражения.

И даже многие из уважаемых деятелей культуры - заразились этим ядовитым оружием.

И то что у украинцев нет такого оружия,
Позволяет украинцам вырваться на простор - вменяемого сознания.

Потому что "поливая" врага ядом ярлыков, клиент в первую очередь:

А) сам заражается ядом изнутри и это разъедает его психику и вредит здоровью

Б) начинает сам верить в ядовитые построения

В) становится винтиком гнусной системы (типа той, которую соорудили путиноиды) - распространяя яд.

Г) лечится с большим трудом

Д) формирует ужасный эгрегор, объединяющий людей ненавидящих общего "врага", который в данном случае

Д1) абсолютно безобидный для тех самых россиян
Д2) опасен для Путина, который боится за свой трон.

Поэтому - у Украины в этом противостоянии с Россией роль - СИЛ СВЕТА (!)
А у России - роль СИЛ ТЕНИ. (При том - Заразной).

---
Место евреев под Солнцем

А для евреев - очень важно не прыгать за Путиноидами в теневую лужу.
Еврей - это тот, кто несет в мир свет - "свет для народов".

И чем быстрее мы отмоемся от ярлыковой демагогии - тем быстрее придет Мошиах, потому что весь мир пойдет за евреями света - к свету Мошиаха.

Контрпример прошлой революции (российской - 1917 года)

А евреи тени - легко заразят остальных (гениальные пропагандисты - евреи).
Но это мы уже проходили во время российской революции 1917 года.
И там евреи (в том числе) более чем активно пользовались пропагандистско-демагогической машиной - против "буржуев", возбуждав темные русские массы.


Так пусть же украинская революция - никогда не заражается тене-вирусами,
И тогда мы удостоимся жить при учеличивающемся царстве света и уменьшающемся царстве тени,

При активном и сознательным участии евреев,
которым Б-г дал важную миссию в этом мире,
с чем нас и поздравляю.

-----
P.S.
Мы не отрицаем того, что среди украинцев есть и антисемиты и даже фашисты.

Но во-первых - они есть во всех народах и во всех странах.
И даже в Израиле.

Но вопрос в том - как правильно работать с реальной проблемой,
А не падать в руки тех, кто играет по своим правилам для своих целей.

Мы должны быть субъектами, а не объектами.

PPS. Тема открыта, но не закрыта.
Ждите продолжения.

И да, буду ждать продолжения

Profile

lfirf: (Default)
lfirf

2025

S M T W T F S

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 11th, 2025 12:40 pm
Powered by Dreamwidth Studios